Королевский двор Франции в эпоху Возрождения - [48]

. Брантом в своих «Знаменитых дамах» писал о ней: «Ни ее великий дом, ни ее время не знали ни одной дамы или девицы, которой она не преподала бы урок». Однако знаменитый мемуарист отмечает при этом, что именно Франциску I выпала роль воплотить это в жизнь: Король «призвал ко двору большое число дам для временного и регулярного присутствия. Нужно признать, что до него они никогда не пребывали при дворе так часто и не оставались так надолго, а если это и случалось, то речь шла только об их незначительном числе. Правда и то, что королева Анна [Бретонская] увеличила свою женскую свиту более, чем королевы, ее предшественницы […]. По своему восшествию на трон, однако, Франциск I посчитал, что именно дамы станут украшением всего его двора, и пожелал, чтобы их было больше, чем обычно. Поскольку верно, что двор без дам, как сад без прекрасных цветов»[395]. И далее, уже в «Галантных дамах», он специально повторил: «Тот, кому пришлось видеть двор королей наших Франциска, а затем Генриха Второго и его детей, признает, что самое великолепное в мире зрелище — это дамы сего двора, королевы, принцессы и их фрейлины»[396]. Собравшийся, бесспорно, по инициативе короля, и не без участия его матери Луизы Савойской и сестры, Маргариты Наваррской, дамский двор, стал ответом на вызовы времени, отразив изменившуюся, возросшую роль знатной женщины в обществе. Корона сознательно сделала женский фактор социально-политическим инструментом монархии, поскольку он укреплял ее основы: очень быстро, на протяжении одного столетия, дамский двор превратился в неотъемлемую составляющую Ренессансного двора, системный элемент всего куриального института, просуществовав до конца французской монархии (см. сл. главы).

Франциск I как настоящий ренессансный монарх, стремившийся оставить память о себе, своей семье, кавалерах и дамах своего блестящего двора, поощрял создание многочисленных карандашных портретов своего окружения для дальнейшего распространения при дворе, в провинциях и за рубежом, оформляя затем эти портреты в единый альбом — рукописную книгу. В настоящее время в мире сохранилось примерно четыре десятка таких сборников портретов, один из которых хранится в РНБ: характерно, что из 39 портретов членов двора короля, 21 — это женский портрет, бесспорно, выполненный представителями школы Клуэ[397]. Такая визуализация элиты двора, ставшая характерной чертой дворов последних Валуа, свидетельствовала в том числе о том, что достоинство и ранг знатных дам прочно вписывались в иерархию двора, которую нельзя рассматривать только как иерархию мужчин.

Вместе с тем, этот двор (дом) королевы, наряду с домами принцев и принцесс, в Регламентах 1570–1580-х гг. всегда рассматривался по отношению к дому короля как младший, поэтому комплектовался менее знатными дворянами, что мы покажем позже. Корона вместе с тем гибко выходила из положения, разрешая совмещать несколько должностей в разных домах, различающихся как иерархически, так и функционально, тем самым упрочивая социально-организационное пространство двора, о чем также пойдет речь в последующих главах. Не была исключением и военная составляющая дома короля, которая, наряду с церковным двором, также подверглась значительным реорганизациям при Франциске I.

2.5. Военный двор

Военный двор (дом) Франции (maison militaire), выросший из ведомства коннетабля Франции, долгое время не представлял собой единого целого и получил свое наименование и организационное оформление только в XVII–XVIII вв.[398] Призванный защищать и беречь королевскую персону, он не смог выполнить свои функции на должном уровне, допустив убийства двух королей, Генриха III в 1589 г. и Генриха IV в 1610 г.[399]. Одной из причин этого стало отсутствие организационного единства в военном доме, который формировался во многом спонтанно, в разные царствования, и состоял из нескольких, не связанных между собой организационно, а заодно и конкурирующих служб.

Франциск I, король-рыцарь, придававший первостепенное значение всему, что связано с войной и оружием, в первый же год царствования (1515) начал реформировать свое военное окружение. От предшественников на троне ему достались две почетных роты дворян — королевских телохранителей, лейб-гвардия (Gardes de Corps), созданные, соответственно, при Карле VII (1445) и Людовике XI (1473), сотня ординарных дворян и старинная рота охраны ворот (garde de la porte)[400].

Первая из почетных рот лейб-гвардии, состоящая из сотни шотландцев (Gardes Ecossais), в негласной иерархии военного дома считалась самой престижной, хотя уже в XVI в. постепенно стала комплектоваться французами, оставив, тем не менее, изначальное наименование. Вторая, где, вплоть до 1545 г. числилось двести человек, в итоге была разделена поровну, образовав две французские роты (Compagnies Françaises). В этом же 1545 г. король добавил к ним третью французскую роту из ста человек и, таким образом, формирование лейб-гвардии (Compagnies de Gardes du Corps) завершилось[401]. Все четыре отряда считались равнозначными, возглавлялись своими капитанами — «