Королевский двор Франции в эпоху Возрождения - [24]
Последнее было связано с правлением Людовика IX Святого (1226–1270), который воспринимал служащих своего дома (mesnie) как продолжение своей семьи, неотъемлемую составляющую священного королевского пространства. Духовник его жены Маргариты Провансской, Гийом де Сен-Патю, писал в своем «Жизнеописании Святого Людовика», что король «желал, чтобы его служащие отличались особенной добродетелью, и если кто-либо из них непристойно клялся Богом или Пресвятой Богородицей, он тотчас же выгонял его из своего отеля. А если ему сообщали, что какой-либо служитель отеля совершил смертный грех, то король сразу отказывал ему от своего двора и своего дома»[169]. Религиозное и светское начало двора были неотделимы друг от друга, по крайней мере, до начала секуляризации в раннее Новое время[170]. Во всяком случае, еще в 1659 г. Анна Австрийская в одном из писем просит канцлера Пьера Сегье отослать назад в монастырь ординарного раздатчика милостыни церковного двора, провинившегося в чем-то монаха-августинца, считая возможным и важным личное вмешательство в персональный состав королевского окружения, даже на уровне низших церковных чинов[171].
C другой стороны, как отмечал Жак Ле Гофф, тщательно формируя свое персональное окружение, король Франции создавал своеобразный противовес своему Королевскому совету, выслушивая мнения служащих своего дома по политическим вопросам и судебным делам[172]. При формировании персонала своего дома-отеля у него было больше возможностей и право выбора, в отличие от выбора членов Королевского совета, где заседали главные должностные лица, светские и церковные феодалы, со статусом, влиянием, а зачастую и юрисдикцией которых Людовик IX был вынужден считаться[173].
Сохранившийся список членов королевского отеля 1231 г. позволяет нам понять, с какими должностными лицами король непосредственно контактировал, кто составлял его ближайшее окружение, и какова была численность двора этого времени. Итак, в числе прочих упоминаются 43 рыцаря (chevaliers), без указания функций, но, скорее всего, выполнявших должностные роли при королевской спальне (камергеры) и организации дома (гофмейтеры); к королевским покоям также относятся 6 привратников; далее — церковный двор, состоявший из 27 клириков; военный двор — 2 маршала (заместители коннетабля), 12 стрелков, 24 арбалетчика и 21 сержант, видимо, представлявшие собой охрану королевского жилища; далее — почетные должностные лица, ответственные за трапезу: 6 хлебодаров, 19 доставщиков вина, 6 кравчих, 4 подавальщика фруктов; наконец, охотничьи должности — 11 шталмейстеров, 17 конюхов, 4 псаря с пятью слугами, 6 слуг при псарне, 2 сокольничих, 2 егермейстера. Наконец, 16 всадников-курьеров (cursors, chevaucheurs), которых трудно отнести к какому-либо из перечисленных ведомств, но, судя по королевским счетам более позднего времени, царствования Карла VI (1380), они числились при конюшенном ведомстве[174]. Итого — 218 человек, состоявших на довольствии при персоне короля, в месте его пребывания. Нужно подчеркнуть, что речь идет о состоянии дома короля до его реорганизации на шесть основных служб в 1261 г. Также надо полагать, большая их часть имела право столования в доме короля; во всяком случае, нам известно официальное число обедающих в королевской резиденции в 1316 г. — 164 персоны[175].
Таким образом, двор Франции, организационно возникший при Меровингах, претерпевал в своей истории существенные, кардинальные трансформации, и можно сказать, заново возник как институт публичного управления в XIII–XIV вв. Несмотря на то, что французский двор этого времени можно с уверенностью считать многофункциональным общегосударственным (равно как административным, военным, придворным) объединением, и одновременно «Государевым двором», одна существенная и ключевая функция определяла его особенность — судебная. Ю.П. Малинин и С.К. Цатурова доказали в своих работах, что слово «двор» уже в классическое Средневековье являлось одновременно синонимом слову «правосудие», поскольку главным назначением, обязанностью короля Франции было творить справедливость, выступать главным арбитром в спорах вассалов и быть защитником церкви и городов[176]. К этому справедливо можно добавить существование особой рыцарской этики, сложившейся на Западе в целом, и в особенности во Франции, в качестве упорядоченной системы ценностей, принятой особенно при дворе, упрочивавшей социальное превосходство и связанной с категориями верности, чести и куртуазности[177].
1.4. Структура и институциональное развитие двора в позднее Средневековье
Двор французский во второй половине XIII–XV вв., как институт власти и управления, развивался крайне неравномерно, политически и организационно. С.К. Цатурова справедливо обратила внимание на то, что именно при последних Капетингах — первых Валуа, домашние и публичные функции королевского дома-отеля расходятся, и при этом возникают два самостоятельных, хотя и пронизанных множественными связями, вида королевской службы: с одной стороны, придворные коронные чины и подчиненные им ведомства, а также иные, обслуживающие королевский дома (дома), службы; с другой стороны, — публичные службы двора/курии, связанные с отправлением административно-судебных функций, касающихся всей страны
