Королевская пешка - [9]

— Разве я кукла, чтобы меня наряжать всем на обозрение? — возмущенно возразила Крессида. — Не хочу туда ехать. Хочу остаться с моими друзьями.

Лицо ее пылало гневом, тугие юные груди высоко вздымались.

— Отец, вы не понимаете. Я знаю, шестнадцатый день рождения — веха в моей жизни, знаю, что у вас есть планы относительно меня. Быть может, это мое последнее Рождество дома. Прошу вас, позвольте мне провести его с моими друзьями.

Улыбка сбежала с лица сэра Греттона, оно стало суровым.

— Ты не понимаешь, дочь моя. Приказ короля должен быть исполнен. Он желает видеть меня при дворе, а также тебя и твою мать. Он специально подчеркнул это. Ты, дочь простого рыцаря, станешь одной из фрейлин королевы. Он заверил меня также, что принимает твои интересы близко к сердцу и считает себя обязанным найти тебе достойного мужа.

Она отскочила от него и, взволнованная, повернулась к матери.

— Этого не может быть. Я не телка, которую продают на базаре тому, кто больше заплатит. Я знаю, что вскоре должна выйти замуж, но выйти за того, кого изберете мне вы, отец, а не за придворного старца из окружения короля. Я так надеялась, что моим мужем станет кто-нибудь из соседей. И мне не придется покидать наши места. Я хочу жить где-нибудь здесь, близко от вас обоих.

По щекам ее заструились слезы, и сэр Дэниел совсем растерялся. Крессида обладала редкой способностью плакать так, что слезы нимало ее не портили. Ее ярко-голубые глаза сияли, как незабудки, орошенные чистыми каплями весеннего дождика. Отца буквально завораживала красота дочери; совершенно практический человек по натуре, он никогда прежде не ведал поэтических настроений. Необходимость во что бы то ни стало устоять перед мольбами дочери, когда она в таком отчаянии, была для него мучительна.

Он громко прочистил горло, стараясь скрыть свое замешательство.

— Крессида, королю сейчас немногим больше тридцати. Знатные господа, его окружающие, судя по всему, не старше его, а то и помоложе. Поверь, я не позволю отдать тебя какому-нибудь слабоумному старцу или распутному щеголю, каким бы он ни был богатым и высокорожденным.

— Значит, вы найдете способ отказаться от поездки? О, пожалуйста, отец, молю вас! Скажите, что я больна… что…

— Это невозможно, Крессида. Я уже принял приглашение короля. — Сэр Дэниел посмотрел на жену, взывая о помощи. — Отказаться нельзя, это неумно и в самом деле опасно. Такой отказ будет воспринят как ужасное оскорбление, меня могут заподозрить в… — Он оборвал фразу и, отведя глаза, посмотрел на огонь. — Это невозможно, дитя мое. Нам приказано явиться в Вестминстер, и мы должны поспешить, потому что погода портится, и скоро ехать будет трудно.

Лицо Крессиды выражало глубокое отчаяние, поэтому он опять приблизился к ней и, ободряюще обняв за плечи, продолжал более мягким тоном:

— Поверь, для тебя это путешествие станет настоящим приключением. На твоем месте, Крессида, любая другая девушка пришла бы в восторг. Я слышал, что королева Анна очень добра и фрейлины все ее обожают… и я тебе обещаю, мы останемся с тобой в Лондоне до тех пор… — он опять прочистил горло, — пока твое будущее не определится.

Крессида бросилась к матери. Милдред Греттон тяжко вздохнула и крепко обняла дочь. Она слишком хорошо понимала, что сейчас чувствовала Крессида. Когда-то и она испытывала те же сомнения и страхи, пока не обрела истинное блаженство в объятиях мужа. Она молилась о том, чтобы и дочери даровано было такое же счастье.

— Еще ничего не решено, но твой отец обязан повиноваться королю. Ведь ты не захочешь навлечь на него беду из-за глупых страхов? — (Крессида отчаянно помотала головой.) — Ну, конечно же, нет. А теперь ступай расскажи обо всем Алисе Крофт, и пусть та приготовит твои самые красивые наряды. Она, разумеется, поедет с нами. — Леди Греттон обеими руками приподняла подбородок Крессиды. — Ты так прелестна, дитя мое. Все будут у твоих ног. В столице у тебя появится масса дел, ты захочешь многое посмотреть, словом, ты и не вспомнишь о том, как огорчилась, что на этот раз проведешь рождественские праздники не в Греттоне. — Она склонилась к лицу дочери и заговорила почти шепотом: — Таков наш жребий, деточка. Ты должна взять от жизни самое лучшее. Твой отец надеется, что твоим мужем станет знатный вельможа. Король сам намекнул на это. Он нуждается в поддержке твоего отца.

— И я — та цена, которая будет заплачена за королевское благоволение?

Милдред Греттон опять вздохнула.

— Все мы в каком-то смысле рабы, детка, даже самые высокоценимые. — Она заставила себя улыбнуться. — У тебя есть дар, Крессида, побуждать других исполнять твои желания. Так воспользуйся им с умом, когда выйдешь за своего будущего супруга. Такой дар ценнее бриллиантов и поместий. Подумай о моих словах. Мы еще поговорим, прежде чем отправиться в путь.

Крессида обернулась и посмотрела на отца. Изо всех сил, постаравшись храбро ему улыбнуться, она сказала:

— Простите меня, отец. Я глупа и ребячлива. Конечно же, вы должны повиноваться королю. А теперь я пойду, чтобы подготовиться к путешествию.

Он кивнул ей с облегчением, видя, что дочь покорилась, и с признательностью посмотрел на жену.