Королевская пешка - [89]

— Моя кузина, мистрис Джоан Уэйнрайт, — кивнув в сторону полненькой, улыбчивой женщины, одетой просто, но очень прилично, сказал Уэйнрайт. — Ее муж, Дик, служит конюхом в «Синем кабане», как нам велено теперь называть гостиницу. Поднимитесь по лестнице, миледи. Идите осторожно, здесь совсем темно.

С сердцем, бившимся в самом горле, задыхаясь от нетерпения увидеть Мартина и от быстрой ходьбы, Крессида ни о чем не спрашивала Уэйнрайта.

Он прошел через спальню, где стояло два скромных ложа, по всей видимости хозяина и хозяйки дома. В дальней стене виднелась низенькая дверь, и он, наклонив голову, открыл ее. За нею оказалась комнатка, скорее похожая на чулан и, по всей видимости, используемая обычно для хранения яблок или бочонков с солониной. Комнатка была скудно освещена, но Крессида все же разглядела постель с соломенным тюфяком, на которой лежал человек. Не прикрытое ставнями окно источало слабый свет; она подошла к постели мужа и опустилась возле него на колени. Уэйнрайт стоял, ожидая, в дверях.

Мартин лежал, отвернувшись к стене. Одет он был точно так же, как их поваренок: в коричневые штаны и рваную фланелевую рубаху непонятного цвета. Он был небрит, и на подбородке и на щеках его отросла темная щетина; однако никакого дурного запаха она не учуяла, значит, за ним хорошо ухаживали и заботились о чистоте. Голова его была обернута полотняной тряпицей, кое-где пропитавшейся кровью. Он дышал ровно и, по-видимому, спокойно спал.

Она наклонилась и поцеловала его в щеку. Его кожа не утеряла загара, ведь он провел лето в Бествуде, часто выезжая на охоту, однако черные круги под глазами говорили о переносимых страданиях. Она прошептала чуть слышно:

— Мартин, любимый…

Он беспокойно зашевелился, когда же она коснулась пальцами его руки, открыл глаза и ошеломленно уставился на нее. Крессида испугалась, было, что злосчастный удар по голове помутил его разум, но постепенно сознание его прояснилось, и тяжелые сонные веки широко открылись. Его темно-карие глаза зажглись радостью, и он сделал слабую попытку повернуться и приподняться на соломенной своей подушке.

— Крессида, это, в самом деле, ты?

— Да, любовь моя. Я здесь. Но вам не надо много говорить, вы еще слишком слабы.

Он озорно подмигнул ей.

— Как тот котенок. Говорят, я здесь уже несколько дней.

— Да, любовь моя. Вы знаете, где вы?

— Ну да, в Лестере.

Чуть дрогнувшим голосом она спросила:

— Вы знаете… про короля?

Его темные глаза затуманились, он сказал:

— Знаю. Да упокоит Господь душу его. Она погладила его по лицу, затем провела пальцем по глазам, носу, подбородку.

— Вы обязаны вечно благодарить мастера Уэйнрайта. Вы должны слушаться его теперь и следовать всем его советам.

Она обернулась к их бывшему повару:

— Вы сказали, что хотите перевезти его отсюда. Все еще есть опасность?

Великан нахмурился.

— Кто знает? До сих пор казнили немногих, но милорд граф — случай особый. Многие сторонники Генриха пострадали из-за него.

Внезапно пальцы Мартина сжали руку Крессиды.

— Ты должна как можно скорее вернуться домой, в Греттон. Тебе ни в коем случае нельзя оказаться причастной к плану Уэйнрайта вывезти меня отсюда.

— Тсс, тсс. Мы все будем очень осмотрительны, обещаю. А теперь отдыхай. — Она с тревогой видела, как утомляет его малейшее движение.

— Поцелуй меня еще раз, прежде чем уйти. — Эти слова прозвучали как приказ, и она наклонилась с мокрыми от слез ресницами, чтобы поцеловать его в губы, потом в глаза, в подбородок… — Проследи, чтобы она благополучно вернулась в замок, Джек. Пусть твои родители по-прежнему считают меня мертвым, Крессида. Не беспокойся обо мне. Я сумею скрыться. Джек по возможности будет посылать тебе вести обо мне.

Крессиде не хотелось оставлять его так скоро, но она боялась, что ее долгое отсутствие заметят в замке. Она отошла к двери чулана и обернулась, чтобы еще раз взглянуть на Мартина; вдруг она быстрым шагом снова подошла к его ложу и вложила ему в руку ладанку.

— Береги ее. Она помогла спасти тебе жизнь.

Он слабо покашлял и приподнял голову, чтобы поцеловать ее пальцы; вместе с Уэйнрайтом она поспешно вышла.

Внизу она немного расспросила его:

— Каково его состояние на самом деле?

— Он еще слаб. Поначалу он приходил в сознание лишь ненадолго, но теперь ему лучше. Он потерял много крови, но рука его заживает, и вскоре мы попытаемся выбраться к морю. Ему опасно оставаться в Англии.

— Но я слышала, будто бы Генрих хочет выглядеть милостивым королем и собирается простить многих сторонников короля Ричарда.

Уэйнрайт устало сощурил свои выпуклые глаза.

— Поверьте, миледи, он никогда не простит милорда графа. Слишком много всякого между ними.

— Куда вы собираетесь увезти его?

— Если нам удастся, возможно, в Бургундию. Только все порты сейчас под контролем. Чтобы нанять корабль, нужно разрешение.

С горечью вспомнила она лицензию, которую выкрала для Хауэлла. Как ей добыть разрешение для Мартина? Может ли она довериться Хауэллу? И тотчас же поняла: нет, не может. Только один человек на свете мог бы ей помочь. Леди Элизабет скоро станет супругой нового короля. Мартин не скрывал, что относится к ней враждебно. Согласится ли она во имя былой дружбы с Крессидой помочь ему?