Королевская любовь - [27]

Она кивнула, пытаясь скрыть свое огорчение, в том числе и тем, что супруг опять сделал все по-своему.

– Конечно, ты прав. Мне лишь требуется немного времени, чтобы привыкнуть к новому положению вещей.

Джанферро придвинулся плотнее.

– Разумеется, дорогая. Может, ты соскучилась по дому? Хочешь, я устрою тебе небольшую поездку в Англию?

Это вовсе не входило в планы Миллисенты, поскольку отъезд сейчас означал бы еще большее удаление от мужа. Гораздо сильнее, чем о встрече с родными, она мечтала о любви этого мужчины.

Никогда раньше молодые супруги не говорили столь откровенно, как сегодня, и их доверительная беседа наполнила душу Милли такой невероятной теплотой, что хотелось сохранить это чувство на всю жизнь. Она обвила шею мужа руками и заглянула ему в лицо.

– О, Джанферро, поцелуй меня, пожалуйста.

Нежные полуоткрытые губы были слишком сильным искушением, чтобы долго раздумывать. Джанферро прильнул к ним, обещая самому себе, что это будет лишь мимолетная ласка. Но красавица прижалась к нему всем своим разгоряченным телом, обжигая прерывистым дыханием.

Милли казалось, что ее тело готово расплавиться от жара страсти, жадным ротиком она ловила его ловкий язык, а сама все сильнее впивалась пальцами в мускулистые плечи мужа. Сжигавшее девушку пламя не позволяло ей мыслить логически, тем более вспоминать сейчас прежние обиды. Нанесенное оскорбление, глубокое и незаслуженное, полностью вытиснилось из сознания одним-единственным желанием.

– Войди в меня, – попросила она прерывающимся от волнения голосом.

Через полчаса у короля была назначена важная встреча, и предаваться теперь любовным утехам было бы чистейшим безумием. Но даже Джанферро был не в состоянии рассуждать логически в подобный момент.

– Ты уверена, что хочешь меня, и только меня?

– Да, да, ты сам это прекрасно знаешь!

В углу комнаты стоял шезлонг, которым обычно никто не пользовался. Но сейчас он как нельзя лучше подходил молодым людям, сгоравшим от страсти. Милли шла к креслу, стараясь двигаться как можно тише, чтобы не разрушить очарование момента. Она боялась, что любимый вспомнит о своих неотложных делах и снова станет прежним – отчужденным, привыкшим держать все под контролем.

Но теперь его лицо пылало, взгляд туманился, и он мягко подталкивал жену вперед, попутно срывая с нее кружевные трусики. Затем он скинул с себя одежду, и у Миллисенты захватило дух от вида его мускулистого тела. А еще больше – от сознания того, что они впервые занимаются любовью средь бела дня.

Они обошлись без любовной прелюдии и предварительной игры, да и ласк было немного. Стон, который готов был сорваться с губ жены, Джанферро заглушил долгим поцелуем и одним мощным движением проник внутрь ее разгоряченного тела.

Некоторое время потом они приходили в себя. Прерывистое дыхание мужа обжигало шею Милли, а в его глазах она заметила совершенно необычное выражение.

– Ну как, теперь ты чувствуешь себя лучше, Милли? – спросил Джанферро, осторожно отстраняясь от нее.

Этот вопрос мгновенно отрезвил ее, от недавней эйфории не осталось и следа! Однако Миллисента решила не показывать, насколько сильно она уязвлена. Ведь гораздо важнее сейчас было то, что ее королевский супруг позволил себе ненадолго забыть о собственном положении властителя государства, а значит, в собственной игре Милли одержала существенную победу.

– О, да, все было замечательно! – проворковала она.

– Тогда тебе стоит поскорее привести себя в порядок.

Король все еще был не в силах поверить, что кто-то сумеет – нет, лучше сказать, посмеет – заставить его повести себя столь неподобающим образом. У него даже родилось подозрение, что юная супруга нарочно затеяла флирт с красавцем-итальянцем, чтобы пробудить в нем бешеную ревность и спровоцировать на поведение, более подходящее для озабоченного подростка, нежели для короля. Но, черт побери, как ей это удалось?!

Милли последовала приказу Джанферро и только после этого рискнула заговорить с мужем о том, что произошло между ними.

– Судя по всему, ты жалеешь о том, что мы сделали, – мягко начала Милли.

– Что было, то было, Милли. Теперь уже поздно сожалеть об этом, – отрезал Джанферро и попытался сгладить резкость последней фразы улыбкой. – Кстати, разве тебе не нужно собираться на прием?

Неожиданно Милли вспомнила детство, когда отец еще был жив. Время от времени он надолго уезжал, и тогда весь «Каюс-Холл» наполнялся особым ощущением нетерпеливого ожидания. Милли готова была сидеть на пороге дома, лишь бы не пропустить папу. Но когда он наконец возвращался, то говорил дочери, что уже слишком поздно и они повидаются завтра.

Память об обманутых надеждах сохранилась в душе Милли на всю жизнь. Отец так же отталкивал ее, как сейчас делает Джанферро.

Может, именно поэтому она влюбилась в него? Иными словами, сделала то, о чем постоянно твердят психологи – вышла замуж за мужчину, похожего на отца, потому что не представляла себе иного сценария отношений с противоположным полом.

Миллисента взглянула на супруга с холодной улыбкой:

– Ты прав. Мне нужно торопиться.

Однако такая жена – надменная и полная достоинства – Джанферро также не устраивала. Наблюдая, как она с гордым видом прошествовала к выходу, он неожиданно осознал, что удачный брак строится на взаимных компромиссах, а переломить себя не так-то просто.