Королева - [10]

Черчилль отмечал, что, при всей своей строгости и консерватизме, королева Мария “не боялась новых веяний” (63). Эта парадоксальная широта сознания и побудила ее воспитывать Елизавету более сурово, тогда как королева-мать была склонна слегка ослабить хватку, чтобы “детство сохранилось в воспоминаниях дочерей счастливым” (64). Действуя через Крофи, королева Мария вносила изменения в расписания и учебные программы, поднимала планку в выборе литературы для чтения, приветствовала заучивание стихов наизусть как “чудесный способ тренировки памяти” (65). Она водила Лилибет и Маргарет на экскурсии в музеи и картинные галереи, на монетный двор, в Банк Англии, в Гринвичский дворец и Тауэр.

Королева Мария страстно увлекалась историей – особенно родословной королевской семьи – и для Лилибет сама выступала живой связью с прошлым. Ее дед, принц Адольф, герцог Кембриджский, был сыном короля Георга III; королева Виктория была ее крестной, а еще она знала двух самых выдающихся британских премьер-министров – Уильяма Гладстона и Бенджамина Дизраэли. Она рассказывала о пышных торжествах Дели Дурбар 1911 года, когда ее и короля Георга V чествовали как императора и императрицу Индии, а также о происхождении и характеристиках королевских драгоценностей, в которых красовалась без стеснения, иногда прикалывая ослепительные бриллианты “Куллинан” I и II (530,2 и 317,4 карата соответственно) на свою обширную грудь на манер броши.

В сонме наставников и воспитателей Елизаветы особое место занимает ее отец. Лишь Георг VI мог открыть ей, каково это – быть монархом, в чем трудности и как лучше с ними справляться. Елизавета схватывала быстрее отца, которому тяжело давалось заучивание цифр и фактов, и отличалась большей уравновешенностью, однако застенчивостью и целеустремленностью она пошла в него. Она восхищенно наблюдала, как отец борется с заиканием перед ежегодным рождественским обращением к народу и как прилежно он делает за обедом пометки для памяти в специальном блокноте. Отцовское упорство, говорила она впоследствии, служило ей примером (66).

Незабываемые уроки мужества, стойкости и верности долгу принцесса получила от отца во время Второй мировой войны. Лилибет было всего тринадцать, когда 3 сентября 1939 года после вторжения Гитлера в Польшу Британия объявила Германии войну. Полтора месяца спустя (67), сидя вместе с Маргарет Роуз и Крофи в Шотландии, Елизавета читала “К высокой музыке” Милтона, когда по радио сообщили, что нацисты потопили линкор “Ройял Оук”, нанеся первый сокрушительный удар по британскому боевому духу. Король распахнул двери своей шотландской резиденции Балморал для матерей с детьми, эвакуированных из порта Глазго перед немецкими бомбардировками. Под руководством Крофи принцессы (68) угощали эвакуированных чаем и беседовали с женщинами об их сыновьях и мужьях, ушедших в армию.

10 мая 1940 года немецкие войска вторглись в Голландию, Бельгию, Люксембург и Францию, Невилл Чемберлен оставил пост премьер-министра Британии, и его сменил Уинстон Черчилль. Лилибет рыдала, слушая по радио прощальную речь Чемберлена, – было ясно, что спустя почти девять месяцев напряженного ожидания начинается настоящая война. Через два дня принцесс отослали за двадцать одну милю от центра Лондона под защиту крепостных стен средневекового Виндзорского замка, где девочки и оставались до победы над Германией в мае 1945 года. Из соображений безопасности место их пребывания держалось в тайне, хотя выходить за пределы тринадцати акров замковой территории им позволяли.

Всю войну король и королева либо жили в Букингемском дворце, либо перемещались по стране в королевском поезде из десяти вагонов, навещая войска, фабрики, больницы и пострадавшие от бомбардировок районы. Много раз они приезжали к дочерям в Виндзор и ночевали в гулком убежище, выстроенном под Брансуикской башней замка, или в укрепленных апартаментах на первом этаже башни Виктории. Оставаясь работать в Лондоне, они подвергали себя большой опасности, но завоевывали тем самым народное признание. Когда люфтваффе начало массированные бомбардировки британских городов и военно-стратегических объектов летом 1940 года, Букингемский дворец выдержал девять попаданий. Вторая бомба, сброшенная в середине сентября, разрушила дворцовую часовню и чуть не убила короля и королеву.

Подростковые годы Елизаветы, как и всех ее ровесников, прошли в чрезвычайной ситуации, созданной войной. Однако вопреки утверждениям некоторых обозревателей, принцессу вовсе не обрекали на затворничество среди женщин и не погружали в “анабиоз” (69). Напротив, жизнь в замке познакомила ее с мужским миром, в который ей придется впоследствии войти в статусе королевы. Елизавета часто общалась с молодыми офицерами Гвардейского гренадерского полка, призванного охранять королевскую семью. (Гренадерский полк, созданный в 1656 году, входит в число семи парадных частей Королевской гвардейской дивизии под эгидой монарха. Остальные – это четыре пеших полка, Колдстрим, Шотландский, Ирландский и Валлийский, и два кавалерийских, Лейб-гвардейский и тот, который после объединения Королевской конной гвардии и Королевских драгун стал называться “Блюз энд Ройялз”.) “Меня растили в мужском окружении” (70), – скажет позже сестра Елизаветы Маргарет.