Королева пустыни - [27]

Но все же Гертруда, принимая в подарок новый велосипед или позволяя себе такие роскошные каникулы, часто задумывалась, как на самом деле следует использовать ей свое время и богатство. Она колебалась между личным счастьем и безвозмездным служением обществу. Эти сомнения преследовали ее всю жизнь. Убежденная атеистка, она была на переднем крае нового мышления, свежего взгляда на человека и общество. Утилитаризм, выраженный как основа нравственной философии Джереми Бентамом, подчеркивал, что стремление к счастью и избегание горя и страданий есть важнейшие цели человека. Утилитаризм признавал, что стремиться к таким целям может лишь свободный человек, но утверждал, что свободой нельзя пользоваться без чувства личной моральной ответственности перед людьми и окружающим миром. Джон Стюарт Милль рассматривал практические вопросы достижения ответственной свободы, предлагая возможные формы правления, которые позволят обществу развиваться сплоченно, оставляя в то же время личность свободной.

Вопросы, касающиеся должного поведения человека в обществе, возникали постоянно, и полученные заключения применялись как моральный ориентир для всех аспектов жизни. Например, должен ли человек, идущий играть в теннис, волноваться, правильно ли он проводит время? Не должен ли он дать противнику выиграть и вообще хорошо ли играть в теннис, пока другие работают? Или можно не заморачиваться и просто играть?

Такова была схема споров, постоянно вспыхивавших между Гертрудой и Хьюго в их совместном путешествии. В Редкаре, до отъезда в Индию, их навестил преподаватель из Тринити-колледжа, который учил Хьюго в Оксфорде и пестовал в нем желание пойти по церковной линии. Такое желание стало совершенным сюрпризом для всех Беллов – они были, по выражению Гертруды, «счастливо нерелигиозными» – и заметным разочарованием для Флоренс, желавшей, чтобы Хьюго реализовал свой музыкальный талант как композитор или концертирующий пианист. Гертруда, владеющая техникой научного спора, обнаружила, что она и Хьюго с его религиозными убеждениями стоят на разных полюсах. Приехавшего гостя, преподобного Майкла Ферза, впоследствии епископа Претории и Сент-Олбенса, Гертруда повела на прогулку в сад после обеда и вдруг огорошила вопросом: «Я полагаю, вы не одобряете план Хьюго поехать со мной вокруг света?» Удивленный Ферз спросил: «Почему я не должен его одобрить?» – «Да потому что обратно он, скорее всего, вернется не христианином». – «Почему так?» – «Да потому, – ответила Гертруда с обычной для нее нахальной прямотой, – что у меня мозги лучше. Год в моем обществе сильно пошатнет его веру».

Ферз, засмеявшись, ответил, что не был бы так уверен на ее месте.

Это был вызов, против которого она не могла устоять. Хьюго писал родителям:

«Гертруда – чудесный товарищ для путешествия, потому что, помимо факта, что она… очень интересуется вопросами Востока, еще она твердо придерживается (что весьма интересно мне) атеистических и материалистических взглядов, что должно, как говорит Майкл Ферз, достать меня и вывести из себя. Иногда она излагает их агрессивно: я думаю, что эта агрессия с ее стороны должна быть встречена агрессией с моей, после чего мы будем ругаться и ссориться!»

Дебаты были вначале шутливые: Гертруда рассказала историю о бывшем епископе Лондона докторе Темпле. Однажды он взял кеб в Фулхем и дал чаевые, которые не устроили кучера. Тот сказал: «Будь на вашем месте святой Павел, он дал бы мне шиллинг и шесть пенсов». – «Будь на моем месте святой Павел, – ответил епископ с большим достоинством, – он бы ехал от Ламбета[10], а оттуда до Фулхема всего за шиллинг».

Они с Хьюго разговаривали об утилитаризме. Гертруда утверждала, что стремление к личному счастью – наиболее убедительный мотив действий человека – всегда должно ограничиваться тем, чтобы не испортить счастья другим. Людям приходится включать мозги. Сочинять стихи – лучшее времяпрепровождение, чем играть в крокет, потому что это более вероятно будет использовано обществом. Хьюго заявил, что любое действие либо нравственно, либо безнравственно, и человек должен стремиться идти по нравственному пути. Гертруда возразила, что когда она поднимается на гору, то делает это лишь для собственного удовольствия, никому не причиняя вреда, – это не морально и не аморально. Дебаты стали жарче, когда она заявила, что Христос в одном ранге с Мухаммедом и Буддой. Великие люди все трое, но не более чем люди. Хьюго начал раздражаться, Гертруда заговорила резче и более провокационно. Когда же она заявила, что если бы бедняки прониклись идеей равенства всех людей, то больше не было бы слуг, Хьюго ушел прочь, и некоторое время они старались друг другу не попадаться.

Гертруда любила осматривать достопримечательности. Ни один храм, музей или развалины в пределах досягаемости не были ею пропущены. При этом она не прекращала чтения и работы над языками. Денисон Росс очень удивился, получив от нее отправленную во время путешествия в Рангун телеграмму с просьбой: «Пожалуйста, пришлите мне первое полустишие стиха, который заканчивается словами “a khayru jalisin fi zaman kitabue”». При всех телеграфных искажениях он все же смог ответить: «A’azz makanin fiddunya zahru sabihin», и она закончила стих: