Королева под снегом - [35]
– Я побежала, сынок. Вернусь опять поздно. И лучше вряд ли будет, – добавила она, показывая газету. – Всеобщая мобилизация, код – Лондон Бридж.
– Мама, ты знаешь Гогена?
– Художника? Что за вопрос!
– Сейчас выставка, мы могли бы пойти вместе в выходные?
Джун на короткий миг застыла, взявшись за дверную ручку и широко открыв рот.
– Я бы с радостью, но ты в курсе, что будет масса церемоний по королеве? Объявили официальный траур на двенадцать дней. Музеи могут быть закрыты. Я пока не знаю, как всё будет у нас, включая субботу и воскресенье, но, думаю, наша служба будет работать в состоянии повышенной готовности. А ты… какая у тебя программа на сегодня?
– Продолжать искать работу, – ответил Элиот со всей серьезностью, надкусив тост.
– Понятно…
Джун закрыла за собой дверь, всё еще озадаченная.
– Гоген? – спросила она, обращаясь к лестнице.
Элиот услышал ее удаляющиеся шаги, потом кряхтение старенького лифта.
Он посидел немного в раздумье, упершись подбородком в ладони. Потом принял душ, оделся, взял блокнот, куда обычно записывал всё, что приходило ему в голову. Он спустился к газетному киоску, купил «Гардиан» – «Королевы больше нет», «Таймс» – «Последнее царствование», «Дэйли миррор» – «Прощай, Елизавета», «Сан» – «Никто больше не скажет „Лилибет“». Сев за столик в ближайшем кафе, он два часа формулировал в уме вопросы по поводу смерти королевы. Потом он сел в метро и вышел в Уайтчепеле. Найти дом Мэдди не составило труда, сложнее было войти.
Он встал на страже через три дома и будто бы уставился в телефон, а сам внимательно наблюдал за прохожими и жильцами. К Мэдди вошла женщина. Она вышла десять минут спустя.
Элиот окликнул ее:
– Здравствуйте. Извините, вы знаете Мэдди?
– Миссис Ирлингтон? А что?
Он показал свой блокнот.
– Я студент социологического факультета. Мы проводим опрос, как пожилые люди воспринимают смерть королевы, что им в связи с ней вспоминается… а я знаю, что миссис Ирлингтон…
– Что именно вам от нее нужно?
– Я хотел бы взять у нее интервью, одна общая подруга мне ее порекомендовала. Она сказала, что это идеальный свидетель. Но она забыла оставить мне ее номер телефона, и я не решаюсь звонить в дверь без предупреждения.
Женщина подозрительно оглядела его с ног до головы. Она была старше матери Элиота, одета в бесформенное лоскутное пальто, очень шикарное, с тибетской сумкой и в цветных сапогах. Седые волосы, красиво подстриженные в каре, выбивались из-под косо надвинутой шерстяной шапочки, в ушах покачивались длинные серьги, а два устремленных на него голубых глаза как будто сканировали его до мозга костей.
– Я не могу дать вам ее телефон.
– Я понимаю, вы меня не знаете, это нормально… Я как-нибудь выйду из положения. Просто у нас очень мало времени на сбор свидетельств…
– Как зовут вашу подругу?
– Саманта. Она… она из Южной Африки. Миссис Ирлингтон… очень ее любит.
– Стойте здесь.
Женщина отошла позвонить. Это продлилось две или три минуты, но Элиот успел увидеть, как отодвинулась занавеска и мелькнуло лицо Мэдди.
– Она готова вас принять. Но я поднимусь с вами. Глэдис Бауэр-Гилмор, – представилась она, протянув руку. – Я дочь Мэдди.
– Элиот, Элиот Тадски. Спасибо, большое спасибо.
Она открыла дверь своим ключом и первой поднялась по лестнице, снабженной пандусом для инвалидов.
Элиот вошел в гостиную, превращенную в сокровищницу коллекционера. Два деревянных манекена в старинных платьях, лампы под абажурами с фестонами, этажерки, заваленные тканями и шляпными картонками, фотографии всех размеров, в рамках и без, плетеные изделия и флаконы духов, десятки старых кукол, три корзины с отрезами тканей и великолепная клетка из красного дерева, явно азиатского происхождения. Были тут и три маленькие механические королевы, одна в желтом костюме, другая в зеленом, третья в розовом, они махали ему из разных мест. Между мебелью и вещами были оставлены узкие проходы, целая сеть с двусторонним движением, один путь вел из коридора вглубь квартиры, другой в кухню. Среди всего этого нагромождения миссис Ирлингтон удобно сидела в кресле на колесах и, положив локти на стол, покрытый кашемировой скатертью, смотрела на него с улыбкой.
– Вы знаете Саманту?
Элиот кашлянул в кулак.
– Хм, да. Мы не… э-э… не очень близки, общаемся иногда по телефону, ну вот… она рассказала мне о вас… и… э-э… в общем, она сказала, что вы… э-э… идеальный свидетель для моего опроса.
– Она такая милая, не правда ли? Садитесь же, молодой человек. Я могу предложить вам чего-нибудь? Стакан воды, апельсинового сока?
– Э-э, – протянул Элиот, садясь на краешек стула, – нет, спасибо.
– Маленькая предосторожность, вы позволите? – сказала Глэдис, сделав своим телефоном снимок Элиота напротив Мэдди. – Мама, я пошла. Всё будет в порядке?
Мэдди кивнула: да. Она была явно рада компании, а имя Саманты, по всей видимости, подействовало на нее как сезам.
Элиот, сосредоточенно наморщив лоб, раскрыл свой блокнот, снял колпачок с ручки и с поистине профессиональным вниманием положил ее перед собой параллельно краю стола. Выходя из кафе, он радовался точности и уместности своих вопросов («Блестяще, это блестяще», – думалось ему). Он провел много времени, формулируя их по возможности нейтрально и объективно, – эта задача оказалась труднее, чем он ожидал. Полчаса ушло на два первых вопроса, зачеркивать пришлось раз пятьдесят. Но, преодолев это препятствие, он сумел составить целый список. Работа профи. Даже мама одобрила бы, а уж она-то знала всё про всевозможные опросники и административный стиль. Но теперь, перед фарфоровым личиком Мэдди, таким тонким, таким проницательным и чуточку лукавым, Элиот подрастерял свою уверенность.
В Бретани ходит поверье о черном человеке по имени Анку, который увозит грешников в последний путь. У многих впереди поездка в один конец на его черной телеге – идет 1914 год, и гром небывалой войны докатился даже до отдаленных рыбацких деревушек. Но Гвена, ученика знахаря, ждет не загробный мир, а неведомая далекая страна, которая будто сошла со старинной картины. В землях Двенадцати провинций слыхом не слыхивали о пароходах и подлодках, зато верят, что птичка пибил умеет врачевать раны, а черепахи – путешествовать во времени.
Трис живет обычной жизнью семнадцатилетней девушки, но все меняется, когда незнакомый парень просит ее о странной услуге. Он и его команда являются чем-то вроде ангелов правосудия, помогая слабым и угнетенным отомстить своим обидчикам. Но так ли уж невинны те, кто обращается к ним за помощью? И кто тогда судит их самих?
«Меньше знаешь — крепче спишь» или всё-таки «знание — сила»? Представьте: вы случайно услышали что-то очень интересное, неужели вы захотите сбежать? Русская переводчица Ира Янова даже не подумала в этой ситуации «делать ноги». В Нью-Йорке она оказалась по роду службы. Случайно услышав речь на языке, который считается мёртвым, специалист по редким языкам вместо того, чтобы поскорее убраться со странного места, с большим интересом прислушивается. И спустя пять минут оказывается похищенной.
Он: Я всё ещё её люблю. Любил, даже когда думал, что она с другим. Запретил себе о ней вспоминать, запретил мечтать. И вот она стоит передо мной, среди дворцовой роскоши. Авриэль Роннер, фрейлина новой императрицы. И она свободна! Она: Я фрейлина её величества и вполне довольна своей жизнью. Только в городе начала твориться сущая чертовщина, которая не дает мне покоя. А ещё этот странный командир дворцовой стражи и его навязчивое внимание… Только этого мне не хватало!
В рассказе «Перевал» журналистка отправляется в экспедицию в Уральские горы, чтобы выяснить причину гибели советских альпинистов, где находит секретную воинскую часть и оборудование, предназначение которого, в свою очередь, также может претендовать на звание загадки века. В рассказе «Билет на спасение» главный герой выигрывает в лотерею, получая право безнаказанно совершить одно преступление, и замышляет крупную кражу, но его девушка попадает в беду. Сможет ли он уступить ей свой билет? В рассказе «Небо завтрашнего дня» на пороге экологической катастрофы героине предстоит решить, готова ли она спасти свою жизнь ценой жизни сына?
За ветхим окном деревенского дома в тени ночного зимнего сада бродит уродливый призрак. Это приводит в состояние ужаса городского парня, оказавшегося заложником этого дома. Теперь ему предстоит разобраться: к чему ведет такое соседство – к гибели или спасению? А может это и не призрак вовсе?
После катастрофы звездолёта осталась в живых только маленькая девочка – потому что мать отдала ей свой кислород. Когда девочка повзрослела, у неё обнаружился неожиданный дар. Благодаря этому она попала в команду космических спасателей. Но для работы спасателем одних технических знаний мало. Космос подкидывает такие загадки, которые разгадает не каждый детектив. Выяснилось, что повзрослевшая девочка успешно справляется и с этими проблемами. В процессе написания.