Королева Марго - [14]
Обслуживали банкет пастушки в атласных золотистых платьях, скроенных по традициям их родных провинций, — хотя им, конечно, в голову не пришло бы в таких прекрасных одеждах пасти овец… Прибыли эти девушки на судне, гремевшем, как музыкальный ящик. «Каждая группа исполняла что-то свое, — рассказывает Маргарита, — пастушки из Пуату танцевали под звуки волынки, провансалки — вольту под цимбалы, бургундки и шампенуазки шли с маленькими гобоями, скрипками и сельскими тамбуринами, бретонки танцевали веселые пасспье и бранль».
После застолья на лужайке возникла «большая светящаяся скала, которую к тому же своей красотой и блеском своих украшений озаряли нимфы, вокруг которых носились сатиры…» К сожалению, ночное представление прервала сильная гроза. «Дождь и буря» рассеяли гостей: «пришлось среди ночи бежать на судно, чтобы найти там укрытие». На следующий день «все рассказывали о ночном приключении и много смеялись». Опять турнир — на этот раз рыцари сражались за Любовь и Добродетель. Все хронисты описали праздник на воде: после охоты на искусственного кита прибыло огромное судно-черепаха, на панцире которого восседали шесть тритонов — на самом деле музыканты. А под конец появился Нептун на колеснице, запряженной морскими коньками из папье-маше.
И все же дворы расстались «холодно», отмечают хронисты. Маргарита простилась со сдержанной Елизаветой, обняв ее с нежностью, которую допускал этикет… больше она никогда не увидит сестру. Жарким днем королевский кортеж пересек Гаронну. На Его Величество тотчас обрушился поток жалоб от католиков, разгневанных надругательством протестантов над фамильной усыпальницей Валуа в кафедральном соборе Ангулема. Короля это известие тоже привело в ярость. Но обе партии, кажется, опять примирились на танцах в Коньяке, в замке Франциска I, и это дало Екатерине повод воскликнуть:
— Если Бог не помутит наш разум, мы будем жить в мире!
Все же в большинстве западных провинций католики были настолько запуганы протестантами, что уже опасались свободно отправлять свои религиозные обряды. Уповали на короля: он должен был их защитить.
Карл IX в Ля Рошели издал эдикты, один из которых предписывал ежедневное исполнение мессы, другой — высылку нескольких гугенотов из числа самых непримиримых, среди которых был даже некий пастор. Более того, король приказал подвергнуть казни колесованием несколько человек, уличенных в преступлениях против католиков. 4 ноября 1565 года Анжер, «маленький городишко с высокими колокольнями, расположенный в живописном месте», впустил в свои стены королевский кортеж, который стремительно, как потоп, ворвался в крепость короля Рене.[11]
Однако расходы в связи с пребыванием в городе королевского двора были так велики, что 7 ноября, когда огромный караван покинул Анжер и взял направление на Верже, жители вздохнули с облегчением. 9 марта — прибытие в Леринье, на следующий день — в феодальный замок Дюрталь, 12 марта обед в Жарзе, в замке, построенном в 1500 году Жаном Бури, министром Людовика XII, и ночлег в Боже, небольшом обиталище, построенном королем Рене. 13 марта кортеж уже в Ля Виль-о-Фуррье, с 14 по 19 марта он останавливался в аббатстве Бургей, основанном в 990 году.
— Это самое красивое место, которое я видела в своей жизни! — воскликнула Екатерина.
19 марта король со всем семейством обедал в Энгранде, пограничном городе провинции Турень, а вечером того же дня прибыл к воротам Ланже. Обитатели замка размахивали пучками соломы в знак преданности королю. 20 марта двор остановился в Майе, где все объелись бекасами, жаворонками, голубями и куропатками. Через Луару они перебрались на судне — кстати, это было не так-то просто! — и наконец двор втиснулся в замок Плесси-ле-Тур.
На следующий день королеву и ее детей принимал у себя Ронсар. Каждому из своих гостей он прочел отдельное стихотворение. После столь памятного события снова в путь: 22 ноября 1565 года, под грохот аркебуз, звуки труб и рожков, король вьехал в Тур. Шум смолк, когда к Карлу IX с приветственной речью обратился мэр. Везде короля окружали представители всех сословий. Граждане Карруа специально к случаю воздвигли триумфальную арку, разрисованную аллегориями, — две башни на сложенных ладонях, — затем, после короткого привала в Сент-Гратьен,
После оленьих смотрин, 2 декабря, Маргарита, ее мать и братья расположились на ночлег в доме Жана Бабу де ла Бурдезьер, чей отец, Филибер, был главным интендантом при дворе Франциска I. Жан Бабу, придворный из свиты Карла IX, принимал королевскую семью вместе со своими дочерьми: Мари — графиней де Сент-Эньян, Мадлен, Дианой и Франсуазой д'Эстре, только что родившей на свет девочку, которую назвали Габриэллой.
С ней мы еще встретимся…
Удаляясь от Луары, двор держал путь на Мулен, где и животные и люди могли передохнуть после двух лет беспрерывных разъездов; Маргарита тем временем возвратилась в Амбуаз. Это была уже не девочка, а цветущая девушка, которая, как пишет Брантом, «зимой сочиняла стансы, чтобы восславить время года, так располагающее к любви…».
В ряду многих страниц, посвященных эпохе Наполеона, «Жозефина» Андре Кастело, бесспорно, явление примечательное. Прилежно изучив труды ученых, мемуары и письма современников и не отступая от исторических фактов, Андре Кастело увлекательно и во многом по-новому рассказывает о судьбе «несравненной Жозефины», «первой дамы Империи». Повествование первой части «Жозефины» (1964) — «Виконтесса, гражданка, генеральша» — начинается временем, «когда Жозефину звали Роза»: о том, что она станет императрицей, история еще не догадывалась.
Вторую часть книги о Жозефине Андре Кастело назвал «Императрица, королева, герцогиня». Этот период ее жизни начинается счастливой порой — Жозефина получает в подарок Империю. Но очень скоро окажется, что «трон делает несчастным»: Наполеон расстается с той, без которой прежде не мог прожить и дня, блистательную императрицу станут называть «бедная Жозефина!..». Такова судьба женщины, «прекрасной в радости и в печали». Счастливой была та судьба или неудавшейся — судить читателю.Из писем Наполеона к Жозефине:«У меня не было дня, когда бы я не думал о тебе.
Воспоминания Владимира Борисовича Лопухина, камергера Высочайшего двора, представителя известной аристократической фамилии, служившего в конце XIX — начале XX в. в Министерствах иностранных дел и финансов, в Государственной канцелярии и контроле, несут на себе печать его происхождения и карьеры, будучи ценнейшим, а подчас — и единственным, источником по истории рода Лопухиных, родственных ему родов, перечисленных ведомств и петербургского чиновничества, причем не только до, но и после 1917 г. Написанные отменным литературным языком, воспоминания В.Б.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.
Рудольф Гесс — один из самых таинственных иерархов нацистского рейха. Тайной окутана не только его жизнь, но и обстоятельства его смерти в Межсоюзной тюрьме Шпандау в 1987 году. До сих пор не смолкают споры о том, покончил ли он с собой или был убит агентами спецслужб. Автор книги — советский надзиратель тюрьмы Шпандау — провел собственное детальное историческое расследование и пришел к неожиданным выводам, проливающим свет на истинные обстоятельства смерти «заместителя фюрера».
В книге собраны воспоминания революционеров, принимавших участие в московском восстании 1917 года.
Прометей. (Историко-биографический альманах серии «Жизнь замечательных людей») Том десятый Издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия» Москва 1974 Очередной выпуск историко-биографического альманаха «Прометей» посвящён Александру Сергеевичу Пушкину. В книгу вошли очерки, рассказывающие о жизненном пути великого поэта, об истории возникновения некоторых его стихотворений. Среди авторов альманаха выступают известные советские пушкинисты. Научный редактор и составитель Т. Г. Цявловская Редакционная коллегия: М.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.