Королева легионов Афины - [41]
— Это я… — начала было Пинноса.
— Отец, мы… — Урсула намеренно перебила свою подругу.
Король поднял руку, требуя молчания.
— Довольно. Поговорим позже, — его тон стал мягче. — Как бы то ни было, Господь своей милостью дал нам повод для радости и празднования и не стал наказывать нас, не дав причин для слез и страданий.
Урсула заметила, что глаза отца подобрели. Она поняла, что прощение получено.
— Уже одно то, что мы можем поприветствовать вас возле родного дома, — великое благословение. То, что мы видим вас здоровыми и невредимыми, — благословение вдвойне. Но это еще не все. Господь благословил нас трижды… — Он заговорил громче и поднял правую руку. — Мы приветствуем вас дома, целыми и невредимыми и, слава Богу, — с победой!
По сигналу короля сотни трубачей по другую сторону ограды разразились бравурным приветственным гимном, провозглашая возвращение домой славных наследниц и начало их парадного прохода по городу. Король и его свита проследовали за девушками в ворота, и десятки детей со счастливым смехом и визгом стали осыпать их разноцветными перышками и лепестками цветов. Когда процессия оказалась на городских улицах, торжественные звуки фанфар смешались с какофонией гудков, трещоток, свистом дудочек и грохотом барабанов, радостными восклицаниями и смехом. Их окружило так много людей, стремящихся хотя бы прикоснуться к прославленным героиням, что девушкам понадобился еще час, чтобы добраться до Форума, где их ожидала официальная часть приема.
Возле входа в Форум юные воительницы попытались спешиться, но их тут же подхватили на руки радостные горожане и пронесли по всей площади. Их поставили на высокие деревянные подмостки, выстроенные по специальному приказу короля возле ступеней, ведущих базилике. Дионот со всей своей свитой добрался до го места гораздо быстрее дочери. Накинув на плечи нарядную мантию и надев корону, он восседал верхом на прекрасном жеребце, в сбруе, украшенной блестящей кожей и бронзовыми бляхами. Он остановился перед подмостками, намереваясь торжественно встретить дочь и ее подруг.
— Люди Кориния! — вскричал он, как только Урсула и девушки появились на платформе. Толпа ликовала так громко и самозабвенно, что королевским трубачам пришлось трижды подавать сигнал к молчанию, прежде чем король смог говорить. — Добрые жители Кориния! Наконец-то наши дочери вернулись домой!
Оглушительный рев толпы, свист и барабанная дробь не позволили ему произнести ни слова больше. Пока трубачи отчаянно пытались призвать народ к спокойствию, король поднялся в стременах и крикнул Урсуле:
— Они не дают мне говорить! Они хотят послушать тебя!
Шум постепенно улегся, и король смог продолжить свою речь.
— От имени жителей Кориния я говорю: добро пожаловать домой! И добавлю: молодцы! Мы гордимся вами, Бриттола и Кордула! Мы гордимся вами, Марта и Саула! Мы гордимся тобой, Пинноса, и тобой, принцесса Урсула! Дамы, мы салютуем вам!
Гордая принцесса и пятеро ее подруг улыбнулись и помахали руками в ответ на шумные и многоголосые приветствия. Девушки уже отложили свои щиты в сторону, но мечи по-прежнему были привязаны к поясам. Марта и Пинноса оставили у себя свои луки и колчаны со стрелами. По просьбе Бриттолы все девушки выстроились в шеренгу и поклонились соплеменникам в знак уважения и благодарности.
Урсула вышла к краю платформы и подняла руки, прося тишины, но горожане к этому моменту слишком разгорячились, чтобы так легко успокоиться.
— Принцесса Урсула, ты показала этим убийцам, где раки зимуют! — кричала одна девчушка. — Куда они со своей силой против твоих мозгов!
— Когда ты снова поедешь на охоту за мародерами, Пинноса? — спрашивал старик. — И скольких собираешься убить на следующей охоте? Дюжину — другую? Или сотню?
— Жители Кориния! Мы благодарны вам за такой теплый прием… — начала было Урсула, но толпа продолжала неистовствовать, и ей пришлось замолчать. Она оглянулась на остальных девушек с недовольным выражением на лице. Потом она посмотрела на отца, который широко улыбнулся ей и сказал: «Будь терпелива!»
Крики стали стихать, но тут старик крикнул:
— Слава Богу! Эти девушки выполнили работу за тридцать мужчин и вернулись домой невредимыми!
Толпа снова возликовала. Как только аплодисменты утихли, пышнотелая женщина, стоявшая недалеко от девушек, вдруг закричала:
— А где в это время были мужчины? Что это такое: нашим юным наследницам родовитых семей приходится выполнять работу военных! Так дело не пойдет! Где были пограничники из Магниса? А солдаты из Глостера, если уж на то пошло?
Люди заволновались. Послышался ропот.
— У нас больше не осталось солдат! Константин обманул нас! — зычно выкрикнул один из гончаров. Его голос, натренированный на рынках и площадях, легко разнесся над головами собравшихся. — Вся армия ушла! У нас осталось лишь пятьдесят человек в Глостере, да по сотне в Роксетере и Деве!
