Королева красоты - [23]

     Темный партер зиял пустотой. Кого я там высматривала? Джастина? Да, раньше он приходил посмотреть на Симону.

     Но и сейчас там, в пустом зале, кто-то сидел. Справа, с краю.

     Это был Лукас. Наши глаза встретились. Он улыбнулся мне и изобразил губами поцелуй.

     Я отвернулась. Чокнутый он и есть чокнутый.

     И тут у меня по спине побежали мурашки. Я вспомнила нашу стычку у си: юниного дома. Да, Лукас чокнутый, стало быть, ему не нужны мотивы. Он может укокошить просто так, ради забавы.

     Как-то по телевизору показывали фильм, где один такой псих хотел убить всю девчачью команду из-за того, что ее капитанша не пожелала с ним встречаться. Помню, я потом неделю спать не могла.

     А что у Лукаса на уме? Нет, сейчас не очень-то хотелось играть в игру мистера Мида. Довольно странно было влезать в мысли Лукаса Брауна.

     Я старалась больше не смотреть в его сторону. Но меня почему-то так и тянуло сделать это. Не прошло и двух секунд, как я снова перевела взгляд на темный партер.

     Там было пусто.

     Дона кружилась по сцене, репетируя ударный номер.

     — Стоп, стоп, стоп! — остановил ее Робби. — Мими, — повернулся он к пианистке, — здесь немного побыстрее, ладно? — Он поднялся на сцену. — Дона, извини, что остановил тебя. Все прекрасно. Но в этом месте у тебя должно быть ощущение полнейшей свободы. Ты поняла?

     Дона улыбнулась и слегка сморщила нос.

     — Ну что тут не понимать.

     Робби в шутку обнял ее и повернулся к остальной труппе.

     — А? Кто бы мог подумать, что за такой короткий срок Дона так войдет в роль? Прошу аплодисменты!

     Все дружно захлопали и заулюлюкали, привычно подыгрывая шоуменским замашкам Робби.

     Я смотрела на Дону и думала, что, наверное, действительно не так приятно играть эту роль, перешедшую к ней от убитой Симоны. Но, с другой стороны, она прямо вся светилась, будто только что выиграла Уимблдонский турнир.

     И тут чудовищная мысль пронзила меня.

     Вот у кого были четкие мотивы для убийства!

     Дона — вот кто жаждал победить. Она помешана на том, чтобы лидерствовать всегда и во всем. Кто же этого не знает?

     Помешана...

     А вдруг это Дона наняла какого-нибудь парня, чтобы он устранил конкуренток?

     Но тогда как расценивать наш разговор в подсобке? Она говорила так искренне и казалась по-настоящему напуганной.

     Хотя я бы тоже, наверное, выглядела напуганной после двух случившихся убийств да накануне двух грядущих.

     А может быть, Элана?

     Нет, только не Элана. Ее никак нельзя было представить убийцей...

     Боже, да я ли это? Подозреваю своих собственных подруг в убийстве!

     И тут в моей памяти всплыло еще одно имя. Я даже сама удивилась.

     Гайден!

     Тогда, в пиццерии, его интересовал, кажется, только денежный приз. А Рейчел еще подзадоривала его, что ему ничего не обломится. Скорее всего, он не на шутку рассердился...

     У меня в голове все спуталось. Внизу Дона сейчас начнет репетировать следующую сцену: Мария рассказывает настоятельнице монастыря о своих чувствах к капитану фон Траппу. Мне надо срочно опустить новый задник. Скорее! Хватит бредить наяву!

     Я осторожно размотала веревку слева и раньше, чем успела подать сигнал, отпустила рулон. — Ай!

     Кроме задника, вниз полетело что-то тяжелое. На сцену с глухим стуком плюхнулся тяжеленный мешок с песком.

     Раздался громкий крик. Это был крик Доны.

Глава 14

     — Дона! — завопила я не своим голосом. На сцене поднялся шум и гам.

     Я сломя голову побежала вниз и, разорвав плотное кольцо любопытных вокруг Доны, позвала ее:

     — Дона! Дона!

     Мне надо было убедиться, что она не пострадала.

     Нет, с ней все было в порядке. Она встала, отряхивая монашеский костюм.

     Тяжелый мешок лежал у ее ног. Дона плакала.

     — Он упал совсем рядом, над ухом просвистел...

     Я обняла ее. — Лиззи! — Робби был в ярости. — Что произошло?

     — Ничего не понимаю, — сказала я, недоумевающе глядя наверх. — Когда я развязала веревку...

     Я повернулась к Доне. Даже сквозь слезы в глазах ее читался упрек, если не обвинение.

     — Ты что! — закричала я, захлестнутая волной подозрений. — Не смотри на меня так! Я тут ни при чем!

     — Кто-то пытается убить меня, — мрачно выдавила она из себя. — И это уже вторая попытка.

     — Что?! — в изумлении воскликнул Робби и, обращаясь к ребятам, скомандовал: — Все свободны до пяти. Нам надо посидеть, помозговать...

     Он обнял Дону за плечи и, поддерживая ее, повел в гримерную. Я поплелась за ними. Дона плюхнулась в кресло напротив большого зеркала.

     — Объясни хоть, что все это значит? — терзал ее Робби. — Кто тебя хочет убить?

     При этих словах я подумала: а кто знает, что на уме у самого Робби? Он терпеть не мог Симону. Но зачем ему было убивать Рейчел? А тем более — свою новую звезду Дону?

     «Остановись, Лиззи! Сейчас же остановись, — приказала я себе. — Нельзя подозревать всех и каждого!»

     — Если бы мы знали, кто пытается нас убить, — раздраженно ответила Дона, — уж, наверное, первым делом сообщили бы в полицию!

     Робби вздохнул, взял из пудреницы пуховку, покрутил в пальцах и бросил обратно.