Король шпионских войн. Виктор Луи — специальный агент Кремля - [79]

Не будем спорить с ныне покойным Солсбери, «несогласным» с книгой, к которой он пишет предисловие, что само по себе абсурд. Но трудно отделаться от чувства, что антикитайская демагогия Луи что-то напоминает. Что же? Не американские ли аналитики, кремлинологи и политологи, смакуя, писали о том, что СССР — тюрьма народов… что целые этносы там — подавлены и раздавлены… что эти народы — основа для ненависти к СССР и скорая причина его распада… и что надо поощрять отделение этих наций для создания вокруг СССР санитарного кордона!

Луи — пропагандист, пиарщик и (сам не скрывал) компилятор, заявлявший, что ему «достаточно сделать две-три вырезки из наших газет, чтобы написать статью для вашей [западной]». На этот раз он, видимо, резал не советские, а американские газеты, а также труды доктора Бжезинского, яростного русофоба, кропотливо меняя названия наций, стран, народностей.

Словом, вышло как в старом американском анекдоте: купил себе новый бумеранг и сошёл с ума… Почему? Потому что никак не мог выбросить старый.

Книга увидела свет в 1977-м, а за несколько месяцев до этого отошёл к предкам Мао Цзэдун, так что эта антикитайская отповедь была «реликтовым излучением» конфликта индивида и государства.

Повторимся: Виктор не мог себя убедить, что Китай и Тайвань — это «ничего личного, только бизнес». 10 сентября 1976 г. он с наслаждением садиста издевается в своей Evening News над дипломатами китайского посольства в Москве, которые, «вероятно, не знали о смерти Мао. Они были в командировке в Грузии, кавказской республике, и провели вечер в тбилисском ресторане за ужином и вином».

Тело «великого кормчего» ещё не остыло, а Луи уже летит в Благовещенск, что «у высоких берегов Амура», посмотреть, как на его глазах теплеют отношения между СССР и КНР, как люди на теплоходах снова приветливо машут друг другу руками, а китайские чиновники из соседних Хэйхэ и Суйфэнхэ наносят визиты на советские пограничные станции. Ещё когда случались стычки на границе, он не раз вылетал на Дальний Восток поближе к передовой. Англичане в Evening News платили Виктору около пяти фунтов за заметку. Допустим, за выездной репортаж — больше: в два раза, в три, в четыре, в пять. Но всё равно эти цифры не сопоставимы с усилиями по перелёту на Дальний Восток и беготнёй по погранзаставам: Луи делал это от души и явно торжествовал: «Наша взяла!» «Это [потепление] едва ли понравится Соединённым Штатам. Д-р Генри Киссинджер никогда не делал большой тайны из того, что сближение СССР и Китая не в интересах США», — триумфально завершает Луи.

Зеркально советско-тайваньской попытке дружить против КНР, китайцы в 1972 году в отместку Москве пошли на сближение с «первородным» врагом, Америкой, и приняли у себя в Пекине президента Никсона. Через некоторое время Луи разразился в своей лондонской газете «скандальным эксклюзивом» о том, что часть американских военнопленных тайно содержится не во Вьетнаме, а в южной китайской провинции Юньнань, причём самих их уверяют, что это вьетнамская территория. «Их охраняют северовьетнамские солдаты, и даже пищу [пленным] готовят вьетнамскую». Ясно, что такие данные можно было получить только от советской разведки, из «Центра». И словно Штирлиц, мешавший сепаратному сговору нацистов с союзниками, Луи подпиливает ножки стола переговоров между «главным» и «основным»[68] противниками СССР.

Все эти телодвижения сопровождал немыслимый, ненасытный приступ шпиономании в Китае, на Тайване и в близлежащих азиатских странах. Дошло то того, что в 1973 году, когда на острове побывал ещё один советский человек, «настоящий» журналист Михаил Домогацких[69], индонезийская газета «Хаф» разместила на одной из полос его фотографию с подписью: «Русский Джеймс Бонд». И заметку, в которой утверждалось, что Домогацких и Луи на самом деле — одно лицо.

Азиаты, когда в студенчестве изучают какой-либо иностранный язык, часто в дополнение к своему настоящему имени берут имя, принятое в той стране, язык которой учат: забавно бывает видеть раскосых и луноликих «Эмили», «Джейн», «Пандор» и «Сьюзан», а также «Лео», «Бенджаминов», «Франсуа», «Джанфранко» и «Хансов». Такое есть и у нас, в России, и в Европе, и в Америке, но в Азии это «западное» имя часто переживает университетские годы и идёт с человеком по жизни.

На Тайване тогда мало кто изучал русский (Партия велела «противостоять СССР»), но всё же случалось: особенно на него налегали будущие «языковеды в погонах». Быть может, это простое совпадение, но самым популярным русским именем среди тайваньских «русистов» было имя Виктор.

РУСО ТУРИСТО, ОБЛИКО СПЕЦИАЛЕ

Объездить весь мир — моя мечта ещё со времён сталинских лагерей.

В. Луи

Неуёмная страсть Виктора к путешествиям не сочеталась с его обликом вальяжного барина в собственной усадьбе, гибрида Троекурова и Обломова. Лишь вырвавшись на волю, он становился Штирлицем, Джеймсом Бондом, Яковом Блюмкиным, адмиралом де Рибасом. На даче он вставал отнюдь не с петухами, потом работал, около двух обедал, потом забывался в послеобеденном сне, вставал ближе к файф-о-клоку, снова работал, принимал гостей. Но это был не совсем «режим по умолчанию», это было одно из положений тумблера.