Король Шломо - [5]

Помня, что по утрам Натан учит детей, Элицур не спешил.

Спускаясь по широким террасам на южном склоне Ивусейского холма, он обменивался приветствиями с горожанами, грелся на солнышке и слушал, как поют птицы.

Ерушалаим быстро разрастался. Он уже занимал не только Ивусейский холм с Городом Давида, но и гору Мориа, кроме её вершины, где подготавливалось место для будущего Храма. Во множестве строились жилые дома для увеличивающегося населения главного города иврим, появились первые четырёхкомнатные строения. В прошлом году в той части города, которая называлась Мило, начали засыпать седловину и террасы, чтобы построить здания архива и склады. В центре Мило сохранились остатки крепости Цион, разрушенной при захвате города Ивуса воинами Давида. Король Шломо приказал отстроить её заново.

Спускаясь к подножию холма, чтобы выйти из города, Элицур разглядывал новый участок городской стены. Ахишар, советник короля Шломо, хотел закончить этот участок к следующему празднику Песах. Из-за приближающихся зимних дождей строители спешили расчистить и укрепить стоки под стеной, особенно под воротами – Овечьими, Источника, Долинными. «Любит Господь врата Циона больше всех обителей Яакова», – вспомнил Элицур псалом короля Давида.

Он сел передохнуть, и тут же неподалёку от его ног на землю опустилась небольшая птица-мухоловка с золотистой грудкой. Наклонив голову к крылу, мухоловка разглядывала сандалии Элицура. Подлетела ещё одна птица. Её чёрная голова раскачивалась над всклокоченными перьями. Птицы что-то прощебетали друг другу и разлетелись, а на их место опустились другие. Элицур огляделся. Господи, как же много сегодня птиц! Крошечные пташки забавлялись в полёте: то скатывались на груди с только им одним видимых воздушных гор, то взмывали к облакам. Ястреб с солнечным кругом на спине поднялся над скалой и упал за южным склоном Ивусейского холма: наверное, заметил там тушканчика, вышедшего из норы погреться на солнце.

Элицур пересилил боль в пояснице, поднялся и, опираясь на посох, пошёл дальше.

Селение Манахат находилось недалеко от Долинных ворот. Кто бы ни входил в него, оказывался на берегу круглого пруда, выкопанного жителями. Они всем селением ухаживали за прудом, углубляли его, чистили, подправляли оползающие берега. Каждый день люди разбирали воду для своих хозяйств, а за ночь пруд опять наполнялся, потому что на дне его бил сильный ключ с холодной водой и, кроме того, собиралась вода из-под каменных террас, на которых стояло селение.

Когда Элицур вошёл в Манахат, там распределяли воду между семьями. Старейшина селения стоял по пояс в воде, держа в руке мерный шест, на котором были сделаны отметки – не на равном расстоянии, а в соответствии с числом душ в каждой семье. Старейшина выкрикивал имя главы семейства, открывал канал, ведущий к его огороду, саду или поильне для скота, а сам при этом не отрывал взгляда от шеста. Как только уровень воды опускался до отметки с другим именем, старейшина приказывал закрыть канал и пустить воду следующей семье.

Элицур спохватился: ведь он пришёл не для того, чтобы посмотреть, как распределяют воду в Манахате.

Пророка Натана Элицур заметил издалека. Тот сидел на земле под кроной трёх старых акаций, росших кустом. Мальчики стояли вокруг учителя, оставаясь в тени. Подходя и стараясь быть незамеченным как можно дольше, Элицур прислушался.

– Адаму после изгнания из рая Бог дал тысячу лет жизни, но прожил Адам только девятьсот тридцать: семьдесят он передал Давиду. Мудрецы говорят, что буквы, из которых сложено слово «адам», то есть человек, это начальные буквы имён «Адам» и «Давид» и слова «Машиах»[5]. Адам согрешил, поэтому Шехина – так у нас называется Божественное присутствие – покинула землю. Когда будет построен дом Бога в Ерушалаиме, может быть, Шехина вернётся.

Пророк Натан поднял взгляд и заметил остановившегося в стороне Элицура; тот приложил палец к губам, мол, продолжай, но пророк Натан уже поднялся и шёл ему навстречу.

– Да пребудет с тобой Господь, Элицур! – приветствовал он гостя по обычаю жителей Ерушалаима.

– Да благословит тебя Господь, пророк Натан! – ответил Элицур.

Натан отпустил учеников и усадил гостя рядом с собой.

Расспрашивая Элицура о здоровье, пророк Натан сделал знак слуге, и тот принёс жареный хлеб и в чашках – горячую воду с нежными листочками мяты. Через некоторое время Элицур поставил недопитую чашку на землю и сказал:

– В Ерушалаиме видели Ахию и с ним несколько человек из надела Эфраима. Все они были вооружены и настроены явно недружелюбно. Наш командующий Бная бен-Иояда оповещён о том, что враги короля Шломо находятся в Ерушалаиме, но относится к этому спокойно.

Пророк Натан слушал, глядя в землю.

– Северные племена упорно не хотят Храм или, как его называем мы, ерушалаимцы, дом Бога, – продолжал Элицур. – В наделе Эфраима говорят так: «Наши храмы стоят уже сотни лет, и строить ещё один не нужно ни Богу, ни людям».

Пророк Натан молчал. Он знал, да и вся Эрец-Исраэль знала, что Ахия, самый чтимый пророк на севере, не принял замысел короля Давида построить Храм на горе Мориа.