Король серых - [56]
Среди пассажиров, прибывших на поезде, промелькнуло несколько фигур Серых. Некоторые из них так старательно следовали за конкретными людьми, что были похожи на щенят. Щенята ада.
— Нам не стоит задерживаться здесь. Твое присутствие привлечет других, а у нас нет на это времени.
— Здесь где-то моя машина… — Тодтманн растерянно посмотрел по сторонам. Тем утром, когда Джеремия в последний раз сел в поезд, направлявшийся в город, ему улыбнулась удача: он нашел свободное место для парковки рядом с вокзалом. Тогда он даже не поверил в свое везение. — По крайней мере я оставил ее здесь.
Оставить-то он оставил, но ведь прошло уже несколько дней. На месте синего… «доджа» — он наконец явственно вспомнил, что у него был именно «додж», — теперь стоял темно-серый джип. Возможно, его машину уже в тот же день отбуксировал дорожный патруль. Оставалось надеяться, что машина к моменту его возвращения к реальной жизни окажется цела и невредима.
— Нам не нужен твой автомобиль. — Каллистра взяла его за руку, однако на этот раз ею двигала отнюдь не сентиментальность. — Мы в шаге лишь одном, в прыжке от цели. Я предпочла бы путь иной, но нищие не выбирают.
Она явно нервничала… настолько, насколько могло нервничать привидение. «Всякий раз, когда она нервничает, срывается на стихи и штампы». Джеремия не сразу обнаружил эту зависимость, но теперь понял смысл некоторых из таких ее переходов. Еще один способ понимать ее. Хотя Каллистра и утверждала, что она с ним целиком и полностью, кое-какими своими секретами она с ним не поделилась. Возможно, сказывалось влияние Ароса Агвиланы, или просто такова натура Серых. Он не верил, что она способна предать его — скорее допускал, что Каллистра просто не считает нужным рассказывать ему все. Более того, большинство ее тайн Джеремия и сам не захотел бы знать.
— Держись крепче!
Предупреждение пришло вовремя. Джеремия только успел крепче вцепиться в ее руку, как мир вокруг закружился подобно неистовому смерчу. Перед взором Джеремии, как в калейдоскопе, промелькнули муниципалитет, пожарная станция, ряды магазинов, здание банка.
Так же внезапно все кончилось. Мир замер, и парочка оказалась стоящей на автостоянке возле бакалейной лавки, которая, как припомнил Джеремия, находилась на полпути между железнодорожной станцией и его домом.
— Как из пушки, — пробормотал Джеремия. Желудок его прибыл на мгновенье позже, будто его оставили слегка позади. — Что ты сделала?
— Неразумно было бы просто появиться в твоем доме. Там кто-то может быть — я не могу знать этого наверняка. У Ароса нет причин ставить там наблюдателя, но все же если бросаться туда не сразу, я смогу заметить такого часового.
Ему хотелось бы верить ей, но была какая-то фальшь в ее словах и действиях. Конечно, она его не предала бы, но Джеремия был уверен, что ее действия совсем не нужны и больше мешают, чем помогают. «Может быть, она боится стать настоящей?» Есть люди, для которых осуществленная мечта оборачивается кошмаром, однако Джеремии казалось, что Каллистра не из их числа. В душе его вновь зашевелился червь сомнения: «Да, она не предаст меня… а все же?»
Скоро выяснится. Идти на попятную уже поздно и смешно.
— Держись крепко! — снова скомандовала Каллистра.
На этот раз бакалейная лавка сменилась небольшой фабрикой, в свою очередь превратившейся в торговый центр, на месте которого, наконец, возникла знакомая картина деревенского вида кондоминиумов, в одном из которых — по крайней мере так было еще несколько дней назад — жил Джеремия Тодтманн.
В следующее мгновение они оказались в его гостиной.
— Нет в мире места, подобного дому, — задумчиво произнесла Каллистра.
«Вернулся домой повешенный», — подумалось ему. Джеремия понятия не имел, откуда взялась эта смутная фраза; она словно принадлежала тому миру, из которого он только что прибыл, и это обстоятельство лишь усугубляло его тревогу. Оттого, что в ней не было решительно никакого смысла, она казалась еще более зловещей.
Даже по самым скромным меркам дом его вряд ли можно было назвать фешенебельным. После пребывания в апартаментах, которые приготовил для него Арос, Джеремия не мог бы назвать свою обстановку иначе как «убогой».
Единственное, что он мог бы выдвинуть в свое оправдание, — он холостяк. И дело было даже не в том, что мебель была старой или изношенной. В сравнении с роскошью, которая окружала его там, самый престижный и дорогой пентхаус в районе Лейк-шор теперь показался бы деревенской хижиной. Как и многое другое из того, что окружало Джеремию до тех пор, пока в его судьбу не вмешался мир Серых, этот дом был отражением унылого однообразия, которым на протяжении почти тридцати лет была наполнена его жизнь.
— Что-то не так? Что-то пропало?
— Нет, ничего. Разве что последние двадцать лет жизни.
Джеремия вдруг преисполнился решимости покончить со своим безотрадным прошлым. Все должно было стать иначе, как только он вернется в мир бодрствования. Если он и вынес что-то хорошее из экскурсии в кошмар мира Серых, так это потребность изменить собственную жизнь. Она больше не будет чередованием еды, сна и Моргенстрёма.
Страшный вой прокатился по перевалу.Огромная тварь с восьмью лапами, похожая на волка, свалилась рядом с ним.Не будь он чародеем, то его сразу бы сожрал зверь с четырьмя ярко-зелеными глазами и острыми, как нож, когтями. Безобразное существо, смахивающее на волка, отбросило его, но Ронин, наложивший чары на свою одежду, чтобы защититься от непогоды, оказался твердым орешком. Коготь зацепил плащ, чтобы порвать его, но сам обломился.Серая шерсть встала дыбом, тварь взвыла. Когда-то Ронин сделал открытие — заклинание, не раз спасшее ему жизнь.Изумрудные глаза ослепила какофония света.
Ричард Кнаак — достойный ученик «профессора Толкина». Человек, который сумел воспринять принципы толкиновской школы фэнтези практически дословно — и создать на их основе свой собственный, личный мир.Мир, в котором маг Кейб Бедлам и его супруга Гвендолин снова и снова оказываются втянутыми в войны «меча и магии»…Мир, в котором в полные покоя, солнцем залитые волшебные земли вторгаются безжалостные волки — рейдеры, не знающие пощады и владеющие ужасными колдовскими секретами…Мир, в котором отважный Уэллен Бедлам отправляется во главе горстки смельчаков на дальний, легендарный континент, где, как гласит сказание, правит сильнейший из живущих ныне драконов — Пурпурный…Где-то в стране Пурпурного Дракона таится, сказано, Книга драконов — ключ к тайнам великой волшебной Силы.
Затерянный во Времени и Пространстве волшебный мир Кринн…Много веков назад Боги отвернулись от людей и на земле воцарился хаос. Никто уже не верил в то, что Боги существовали и только некоторые продолжали искать подтверждения, что Боги существуют и они вернутся. Злая сила, во главе с темной королевой Такхизис, с и только вера в Богов может спасти людей от темных сил…Книга производства Кузницы книг InterWorld'a.https://vk.com/bookforge — Следите за новинками!https://www.facebook.com/pages/Кузница-книг-InterWorldа/816942508355261?ref=aymt_homepage_panel — группа Кузницы книг в Facebook.
Эра драконов завершилась. Древних стражей Азерота, пытающихся найти свое новое предназначение, терзают сомнения. Но труднее всех приходится Калесгосу – младшему из бывших Аспектов драконов. Разве могут он и ему подобные, потеряв свое могущество, еще хоть чем-то помочь этому миру? Ответ таится в далеком прошлом, во времени, когда небесами правили свирепые создания, называвшиеся протодраконами. Обнаружив в сердце Нордскола таинственный артефакт, Калесгос увидит происходившие в ту жестокую эпоху удивительные события из жизни первых Аспектов: Алекстразы, Изеры, Малигоса, Нелтариона и Ноздорму. Еще в своем примитивном первоначальном облике будущие защитники Азерота должны были объединиться против Галакронда – кровожадного существа, которое поставило под угрозу само существование их вида.
От начала времен небесное ангельское воинство и орды демонов из глубин Преисподней ведут нескончаемое сражение за будущее всего сущего. Ныне это сражение развернулось и в Санктуарии – мире людей. Преисполненные решимости склонить человечество на свою сторону, силы добра и зла ведут тайную войну за души смертных. Это история Войны Греха – конфликта, который навсегда изменит судьбу рода людского. За три тысячи лет до того, как Тристрам окутала тьма, Ульдиссиан, сын Диомеда, был простым крестьянином из деревушки Серам.
Есть на американском юге страшное поверье — о креольских черных колдунах, что с незапамятных времен научились обращать свою боль в проклятие и смерть других людей. И еще есть поверье, не менее страшное, — о Руке Славы, отрубленной руке чернокнижника, чтоприносит силу тому, кто владеет ею по праву, и гибель — тому, кто завладеет ею случайно.Кто нынче поверит в легенды Старого Юга? А поверить пришлось, ибо несутся по шоссе шоферы — дальнобойщики, проклятые, обреченные на вечную гонку, гибнущие ужасной смертью, стоит остановиться лишь на мгновение.
В мирном университетском городке поселилось Зло, и каждодневной нормой стали садистские оргии, жестокие убийства и Черные Мессы. Но и это еще не все - чем необратимее смыкается вокруг университета сеть кровавого кошмара, тем тоньше становится грань, отделяющая реальный мир от ирреального. И тогда открываются Врата Ада, и из предвечной Тьмы выходят в общежития, аудитории и библиотеки порождения ужаса, неся гибель всему живому...
Они – незаметные. Они безлики. Они – словно бы невидимы, и никому нет дела, живы они или нет. Они привыкли. Они – терпели.Но однажды терпение лопнуло. И тогда они поняли: хочешь, чтобы тебя заметили, – убей. И они начали убивать...И полилась кровь.И незаметные обрушили на города кошмар такого смертоносного ада, что невозможно даже вообразить. И беспомощные жертвы замечали своих убийц – последнее, что они вообще замечали в жизни...
Она — убийца, она — жертва, она — та, которая не боится уже ничего, потому что все самое страшное, что могло случиться, случилось.У нее отняли ее мир, ее лицо, все, во что она верила в этой жизни. По ночам к ней приходят призраки убитых друзей, чтобы снова и снова учить ее ненавидеть.И однажды она снова взяла в руки оружие, чтобы по трупам проложить себе дорогу в неизвестность.Тем, кто гонится за ней, легко обнаружить ее след, потому что след этот — кровавый…