Король серых - [58]

Они миновали еще два дома и преодолели небольшой подъем; за ним взору Джеремии предстала знакомая железнодорожная колея, а дальше — чистое поле, где — насколько ему было известно — водились лишь дикие гуси, мыши-полевки, еноты, да семейство бобров, которым даже в голову не приходило, что они давно уже живут не в диких заповедных местах, а в пригороде. Что Каллистра надеялась здесь найти? На чью помощь рассчитывала? Прятаться в траве было бессмысленно. С высоты птичьего полета ворон без труда обнаружил бы их.

— Куда мы идем?. Почему бы нам просто не исчезнуть?

— Положись на меня! — только и сказала Каллистра.

В нем снова шевельнулись старые сомнения. В конце концов, как ворону удалось так быстро узнать, где следует их искать? Верно, он мог все время следить за ними, но неужели Каллистра не почувствовала бы этого?

Когда они вышли на железнодорожное полотно, до слуха Джеремии откуда-то с запада донесся заунывный гудок. Он остановился как вкопанный, пробуя упираться.

— Поезд идет!

— Я знаю.

Сгущавшиеся сумерки прорезал луч прожектора. Это был пригородный поезд, направлявшийся в Чикаго. Тодтманн был почти наверняка уверен, что в это время по расписанию поезда на восток не ходили. Но факт оставался фактом: поезд летел на них, зловеще сверкая единственным глазом и протяжными гудками предупреждая о своем приближении всякого, кто имел неосторожность оказаться вблизи полотна.

— Приготовься… и покрепче держись за мою руку!

Приготовься?

— Ты что, собираешься запрыгнуть на поезд?

— Доверься мне!

Тодтманн оглянулся и увидел темный силуэт ворона, проскользнувший между домами, мимо которых они только что прошли; птица неумолимо приближалась. Джеремия снова обратил взор на запад, откуда неистово сигналил поезд. Джеремия не ожидал, что он окажется так близко. Королю Серых вдруг вспомнились слова Каллистры, однажды сказавшей, что, если бы он знал, как, то смог бы запрыгнуть на движущийся автобус. Все, что ему для этого требовалось, — это мысленно представить, что он находится в салоне. Следовательно, и сесть на поезд Серому не составит труда.

Так ли?

Джеремия решил во всем положиться на Каллистру, надеясь, что с ней он целым и невредимым окажется на… на…

Он в изумлении взирал на стремительно приближавшийся состав.

Только теперь до него дошло, почему поезд появился не по расписанию, а тогда, когда им это было им нужно. Это не было простой случайностью, поезд возник силой внушения, которое — в этом не могло быть сомнений — исходило от Каллистры.

Как и «роллс-ройс» Ароса Агвиланы, поезд был не более чем воспоминанием. Не важно, был ли он одним из тех составов, которые регулярно курсировали этим маршрутом, или данный конкретный состав в действительности давно стоял где-нибудь на запасных путях. Серые могли вызывать к жизни воспоминания сколько угодно далекого прошлого.

Джеремия успел подумать, что, возможно, предпочел бы этому безумию встречу с вороном, но выразить свои сомнения вслух он не успел — Каллистра с силой, которую трудно было предположить в столь хрупком создании, толкнула его вперед.

Джеремия истошно закричал. Поезд — будь он призраком или воспоминанием — все-таки оставался поездом, и только сумасшедшему или самоубийце могла прийти в голову мысль броситься под колеса. Он продолжал кричать, пока не увидел, что они уже внутри.

Он испустил вздох облегчения. Но радость его оказалась преждевременной, поскольку в следующее же мгновение он понял, что его продолжает куда-то нести. Он хотел призвать на помощь Каллистру, но не смог выдавить из себя ни слова. Тут Каллистра — к ужасу Джеремии — выпустила его руку и с силой оттолкнула от себя. Более всего его озадачило то, что в тот момент лицо ее исказила гримаса страдания. Это было последнее, что увидел Джеремия, прежде чем пролетел сквозь вторую стену вагона и очутился в чистом поле.

Земля — как он и ожидал — оказалась твердая; не помогла и высокая, хоть и начинавшая увядать, трава. Джеремия отметил, что, куда бы он ни попадал, земля всегда казалась совершенно настоящей. Настоящей… и очень твердой. Даже в тех призрачных болотах на месте современного Чикаго было что-то реальное. Джеремия никак не мог остановиться и продолжал кубарем катиться по полю. Он был уверен, что ворон вот-вот настигнет его. Утешала лишь мысль, что тогда он наконец прекратит кувыркаться.

Однако ворона поблизости не было. В конце концов Джеремии удалось остановиться. Он огляделся: заросли высокой травы, кругом ни души, ни страшного крылатого демона, ни крадущихся призраков. Издалека доносились звуки автомобильной сирены. «Должно быть, соседи вызвали полицию или пожарных», — заключил Джеремия. Теперь машины летели к его дому, последнему бастиону нормальной жизни, разоренному пернатым варваром.

Наконец Джеремия понял, что произошло. Ворон преследовал поезд-призрак, на котором находилась Каллистра. Он наверняка решил, что Джеремия отбыл вместе с ней.

«Она пожертвовала собой ради меня?»

Он не знал наверняка, может ли Серый погибнуть, но одно было ясно — ворон мог схватить Каллистру и даже причинить ей боль.

А ему что сейчас делать? Рано или поздно черная птица поймет свою ошибку и снова кинется искать его, и на этот раз Каллистра ему не помешает. По всей видимости, Джеремия обладал некоей силой — это подтверждалось хотя бы тем обстоятельством, что в последнюю секунду он смог защититься от птицы-призрака, — однако он почти не сомневался в том, что от его дара в конкретной ситуации было мало проку. Даже будь у него время, чтобы побольше узнать о своих загадочных способностях, ворон в следующий раз постарается вести себя осторожнее. Ом не допустит, чтобы его жертва использовала против него колдовские чары.