Король Мертвой Страны - [5]

– Стиг, что ты воешь, как пес? – проорал Нартанг, скалясь одной стороной, глядя на своего воина безумным глазом – его уже всего трясло от боли.

– Ха-а! – вновь выдохнул в крике воин, – Так легче терпеть, мой король!

– Хьярг! – уперся в столб лбом Нартанг, понимая что вот-вот потеряет сознание – у него уже все плыло перед глазами. Он почему-то стал вспоминать уроки с Наставником по мечу, как ему было по началу тяжело подолгу удерживать в одном положении тяжелый деревянный меч, как потом со временем его руки окрепли так, что он мог легко раскалывать пальцами крепкие орехи… Мысли почему-то поплыли ровно и спокойно, он словно отключился от боли, терзавшей его тело, он вспомнил что и этому его тоже учили в любимом и умершем Данерате – его мертвом королевстве. Как бы он правил сейчас там, если бы остров не сгинул в пучине? И правил бы он или отец был бы все еще жив? – мысли текли в голове и словно речной поток охватывали сознание, запрещая реагировать на боль. Нартанг вспомнил Халдока – сотника, что занимался с ними тогда в лагере Кварога: «А теперь терпеть! Кто вскрикнет или заплачет – тот не воин! – жгучая крапива больно кусала за голые руки и ноги, – Воин должен не чувствовать боли, не отвлекаться на нее во время битвы – кто отвлечется на полученную рану в следующий миг падет в бою мертвым!» – больно жгла крапива, но мальчики мужественно стояли в строю, даже не дергаясь; через несколько занятий крапиву заменила тонкая розга, потом терновая ветка, потом палка с затупленными немного шипами…

Но тут экзекуция закончилась так же неожиданно, как и началась – пленников стали отвязывать, вновь заковывая в цепи. Нартанг шатался, как пьяный, но все же сумел идти за расплывающимися силуэтами маленьких людей. Краем глаза он увидел Стига, пребывающего в таком же состоянии, и еще семерых солдат, как ни странно его бывших подчиненных, неуверенно, но все же стоявших на ногах. Зато остальным повезло меньше – тех, кто не смог идти после порки просто тащили на цепях лошадьми по утоптанным улицам куда-то дальше. Нартанг с трудом переставлял ноги, чтобы поспеть за куда-то тянущей его цепью, но тут грязная оборванная толпа принялась швырять в них камнями, непонятно откуда взявшимися посреди пустыни. У Нартанга уже не было сил, чтобы как-то уворачиваться от летящих камней – снаряд настиг его через несколько шагов. Воин упал, как подкошенный.

Свет появился сразу, ударив в лицо, также жестоко, как и всё в этой пустыне.

Нартанг приоткрыл глаз и тут же зажмурил его снова – солнце стояло прямо напротив. Воин не сразу понял в каком положении находится – болело все тело целиком, и поэтому врезавшиеся в руки оковы не сразу обращали на себя внимание.

Он удивился, как не удавился ночью – ошейник, как и кандалы, имел очень короткую цепь, прикрепленную к стене высокого здания, и Нартанг проспал всю ночь, стоя на коленях. Воин попробовал подняться, но тут же свалился, повиснув в своих оковах, словно муха в паутине. Едва не задохнувшись, он все таки встал на онемевшие ноги, с некой отрешенностью терпя, разламывающую все тело боль. Жутко хотелось пить, исполосованная кнутом спина сильно горела, как и ободранные до мяса локти и колени – следы от пути с площади, голова тоже раскалывалась. Но кости вроде бы все были целы.

– Што, сопака, уже дышешь? – прошипел кто-то рядом. Воин пересилил себя и приоткрыл глаз, увидев лишь силуэт говорившего, – Скоро пошалеешь, что дышешь!

– Остафь его, Шарид, калиф фелел не трокать еко, пока не решит што с ним делать, – произнес кто-то рядом, а Нартанг подумал, что они не пытаются говорить на его языке, а просто отродясь так коверкают слова.

– Да еко сразу надо пыло раскрыть для солнца! – возмутился первый, а Нартанг понемногу переставал обращать внимание на непривычный акцент, принимая знакомые, но измененные слегка слова, как бы в родном звучании, – Он убил золотого Айтара Зурама! Проклятый шакал! – говоривший не выдержал и пнул пленника ногой в живот – Нартанг согнулся, насколько позволяли цепи, закашлялся, и измученный жаждой желудок сократился в жестокой судороге.

– Айтара?! – горестно воскликнул второй, – Золото нашей пустыни погибло от руки нечистого?! Какое горе! – с ненаигранной скорбью произнес второй, – А я так мечтал, что когда-нибудь накоплю на кобылу, а потом подкоплю еще и приведу ее к почтенному Зураму, чтобы тот позволил покрыть ее своему золотому Айтару, – печально произнес он.

– А вот теперь можешь поблагодарить этого урода, что все твои мечты напрасны! – ядовито отозвался первый.

– Будь ты проклят! – с ненавистью воскликнул второй и тоже принялся пинать пленника.

– Шарид, Рифар! А ну прекратить! Калиф идет! – еще кто-то третий окрикнул двух стражников, но Нартанг уже не видел кто, потому что и без того шаткое сознание вот-вот готово было померкнуть от новых побоев. Но вот пинки прекратились, он услышал шаги еще нескольких человек.

– А вот и наш шейх! – услышал Нартанг уверенный голос, а потом с трудом приоткрыв глаз, увидел одетого в белое стройного человека с величественной осанкой и карими властными глазами. Но он уже был не способен узнать в нем того всадника, который предложил ему сдаться перед последней атакой воинов пустыни, а потом говорил речь на площади перед бичеванием – жажда и жар, нахлынувший на израненное тело, замутнили сознание, – Эй, ты понимаешь меня? – чем-то жестким ткнул в него калиф, – Я говорю на торговом зыке, ты говоришь на нем, собака?