Король Матиуш Первый - [11]

– Глотни и ты, малыш! Посмотрим, годишься ли ты в солдаты.

Наконец-то Матиуш отведал королевский напиток!

– Долой учителей! – провозгласил он, вспомнив, как гувернер поил его рыбьим жиром.

– Э, да он бунтовщик! – отозвался молодой капрал. – Кого это ты мучителем называешь? Уж не Матиуша ли? Будь осторожен, сынок! За одно такое словечко можно пулю в лоб заработать!

– Король Матиуш не мучитель! – горячо запротестовал Матиуш.

– Он еще мал, а каков будет, когда вырастет, неизвестно.

Матиуш хотел еще что-то сказать, но Фелек ловко перевел разговор на другое:

– Идем мы, значит, а тут как бабахнет! Я думал, с аэроплана бомбу сбросили. А это ящик с ракетами взорвался. Потом с неба разноцветные звезды посыпались…

– На кой черт им ракеты на войне?

– Путь освещать, когда нет прожекторов.

– Рядом тяжелая артиллерия стояла. Лошади испугались – и прямо на нас! Мы с ним отскочили, а тот не успел…

– Рана-то серьезная?

– Крови лужа целая натекла. Его сразу унесли.

– Эх, война, война… – вздохнул кто-то. – Коньяк-то еще остался? И поезда что-то не видать.

Но тут, с шипением выпуская пар, подошел паровоз. Поднялась суматоха, беготня, гомон.

– Отставить посадку! – на бегу кричал поручик.

Но голос его потонул в общем шуме.

Словно мешки, забросили солдаты мальчишек в вагон. Слышался испуганный храп упиравшихся лошадей, ругань, скрежет – не то отцепляли, не то прицепляли вагоны. Наконец поезд тронулся. Вдруг – трах! – раздался треск, и опять вернулись на станцию.

Кто-то вошел в вагон с фонарем, выкрикивая фамилии, проверяя, все ли на месте. Потом солдаты побежали с котелками за похлебкой.

Матиуш видел и слышал все как сквозь сон, у него слипались глаза. И он не заметил, как поезд тронулся. Проснувшись, он услышал мерный перестук колес. Поезд шел полным ходом.

«Едем», – подумал король Матиуш и снова заснул.

VI

В тридцати вагонах ехали солдаты, на двух открытых платформах везли автомобили и пулеметы, а в единственном спальном вагоне разместились офицеры.

Матиуш проснулся с головной болью. Ныла ушибленная нога, спина, болели глаза. Руки были липкие, грязные, и нестерпимо чесалось все тело.

– Вставайте, зайцы, похлебка остынет!

Матиуш, не привыкший к грубой солдатской пище, с трудом проглотил несколько ложек.

– Ешь, брат, что дают! Разносолов не будет, – уговаривал его Фелек, но это не подействовало.

– Голова болит.

– Слушай, Томек, не вздумай болеть… – тревожно зашептал товарищ. – На войне болеть не полагается.

Вдруг Фелек стал яростно чесаться.

– Старик был прав, – пробормотал он, – уже грызут, проклятые… А тебя не кусают?

– Кто? – спросил Матиуш.

– «Кто, кто!» Блохи. А может, и похуже что. Старик сказал: на войне страшны не пули, а эти паразиты.

Матиушу пришла на память история злополучного королевского лакея, и он подумал: «Интересно, как выглядят эти насекомые, которые привели в такую неистовую ярость моего великого предка». Но предаваться размышлениям было некогда.

– Ребята, прячьтесь, поручик идет! – раздался вдруг голос капрала.

Их затолкали в угол и прикрыли сверху шинелями.

После проверки обмундирования кое у кого обнаружили лишние вещи. Один солдат, по профессии портной, взялся от нечего делать сшить для наших добровольцев солдатскую форму.

Хуже обстояло дело с сапогами.

– Послушайте, ребята, вы всерьез решили воевать?

– А то как же?

– Пешком придется много топать, вот что. Поэтому после винтовки для солдат главное – сапоги. Пока ноги целы, и горюшка мало, а пятку натер – пропащий ты человек. Крышка тебе. Каюк.

Солдаты лениво переговаривались, а поезд медленно продвигался вперед. По часу и больше простаивал он на станциях. Чтобы пропустить эшелон поважней, их отводили на запасный путь. Случалось, возвращали назад на станцию, которую они только что покинули, а то и останавливали в чистом поле, за несколько километров от жилья.

Иногда солдаты пели песни, в соседнем вагоне кто-то играл на гармошке. На стоянках даже плясали. Для ребят, которым не разрешалось выходить из вагона, время тянулось особенно медленно.

– Не высовывайтесь, поручик идет! – слышалось то и дело.

Матиуш чувствовал себя таким усталым и разбитым, будто по крайней мере в пяти сражениях побывал. Хотелось спать, но мешал зуд; выйти на свежий воздух нельзя, а в вагоне душно.

– Знаете, почему мы так долго стоим? – спросил один солдат, веселый, бойкий парень, который всегда приносил свежие новости.

– Небось мост взорван или пути повреждены.

– Мосты наши охраняют – будь здоров!

– Значит, угля не хватило, не рассчитали, сколько потребуется.

– Может, диверсанты паровоз испортили?

– Вот и нет! Все эшелоны задержаны, потому что королевский поезд должен проследовать.

– А кто же, черт побери, поедет в нем? Уж не Матиуш ли, наш король?

– Только его там не хватало.

– Не нашего ума это дело. Король знает, что делает.

– Теперь короли на войну не ездят.

– Другие не ездят, а Матиуш вполне мог поехать, – вырвалось у Матиуша, хотя Фелек дернул его за рукав.

– Все короли хороши. Может, в старину иначе было…

– Откуда мы знаем, как было в старину? Тоже небось лежали под периной и дрожали, только никто этого не помнит, вот и сочиняют всякие небылицы.