Король капитала: История невероятного взлета, падения и возрождения Стива Шварцмана и Blackstone - [135]

Научные исследования также опровергают большинство других стандартных упреков в адрес компаний прямых инвестиций, мол, они уничтожают рабочие места, распродают жизненно важные активы и не занимаются исследованиями и разработками{597}.

Да, LBO часто сопровождается сокращением рабочих мест. Но компании регулярно сокращают рабочие места, независимо от поглощений, так что оценивать влияние фондов прямых инвестиций необходимо только в сравнении с корпоративным миром в целом. Наиболее исчерпывающее исследование, охватившее более 4500 инвестиций за период с 1980 по 2005 г., показало, что под контролем фондов прямых инвестиций бизнес сокращал чуть больше, по сравнению со средним показателем, рабочих мест в первые два года после LBO, но с течением времени создавал больше новых рабочих мест, чем было сокращено{598}. Исследование, проведенное в 2008 г. под руководством профессора Гарвардской школы бизнеса Джоша Лернера по заказу швейцарской некоммерческой организации – Всемирного экономического форума, установило: вопреки утверждениям критиков, в течение первых четырех лет после LBO темпы создания новых рабочих мест в приобретенных компаниях были выше, чем в сопоставимых публичных компаниях, хотя впоследствии этот разрыв сокращался. Только в обрабатывающей промышленности рост новых рабочих мест был сопоставим в обоих секторах.

Что касается быстрой перепродажи, то такое случается не столь уж и часто. Инвестиции продолжительностью менее двух лет составляют всего 12 % от общего числа прямых инвестиций, тогда как 58 % держатся на протяжении пяти и более лет{599}. Вышеуказанное исследование также показало, что, вопреки распространенному мнению, находящийся под контролем компаний прямых инвестиций бизнес обычно не урезает расходы на важные исследования и разработки, хотя и направляет эти деньги на основные продуктовые линии, где ставки наиболее высоки, при этом ослабляя внимание к более теоретическим или вспомогательным исследованиям.

Разумеется, использование кредитного плеча, увеличивая фиксированные расходы, несет с собой риски, потенциально подвергая бизнес опасности в период спада. Во время каждой рецессии, начиная с 1990 г., многие компании рушились под грузом долгов, взваленных на них при выкупе на заемные средства. Тем не менее в целом процент потерь среди таких компаний был примечательно невысок. Проведенное по заказу Всемирного экономического форума исследование установило, что с 1970 по 2007 г. – 38-летний период, включающий три рецессии, – в среднем доля дефолтов среди приобретенных фондами прямых инвестиций компаний составляла 1,2 % в год. Это было выше общего показателя для всех американских компаний (0,6 %), но в то же время ниже среднего показателя в 1,6 % для компаний, имеющих в обращении облигации и, вероятно, являющихся более подходящей группой для сравнения{600}.

Другое исследование, проведенное кредитным рейтинговым агентством Moody’s Investors Service в 2008 г., установило, что в период экономического подъема в середине 2000-х гг. находящиеся под контролем фондов прямых инвестиций компании оказывались неплатежеспособными по своим долгам намного реже, чем другие аналогично закредитованные компании{601}. С какой стороны ни посмотреть, лишь небольшая часть компаний, прошедших через LBO, потерпела фиаско. Да, им пришлось сокращать рабочие места, но мало кто из них прекратил свое существование. Большинство таких компаний были просто поглощены другими компаниями, новыми инвесторами или кредиторами. (Разумеется, последняя рецессия с ее всплеском дефолтов подвергнет эти данные проверке{602}.)

Таким образом, существует мало подтверждений того, что компании прямых инвестиций в качестве собственников, как правило, вредят бизнесу. Но тогда какими же еще способами они зарабатывают деньги, если не сокращением расходов с целью увеличения прибыли? И вносят ли они в процессе этого какой-либо вклад в экономику в целом помимо того, что генерируют прибыли для своих инвесторов?

Руководители компаний прямых инвестиций, желая получить часть аплодисментов, которыми награждают венчурных инвесторов за их вклад в развитие новых технологий, часто утверждают, что зарабатывают деньги за счет улучшения бизнеса, тем самым повышая его фундаментальную экономическую стоимость и принося пользу обществу. Дэвид Рубинштейн, соучредитель Carlyle, даже предложил провести очередной ребрендинг, заявив, что компании прямых инвестиций должны называться «компаниями преобразовательных инвестиций». (Судя по всему, до сих пор у его идеи нашлось мало последователей.) Также они утверждают, что не только преуспели в том, чтобы правильно выбирать компании и время для своих инвестиций и увеличивать прибыли за счет использования кредитного плеча, но и научились управлять компаниями и преобразовывать их для обеспечения долгосрочных улучшений в бизнесе.

Безусловно, есть и скептики. Даже многие инвесторы и руководители фондов прямых инвестиций цинично отзываются об источнике своих прибылей. «Основная масса денег была заработана благодаря снижению процентных ставок, которое началось в 1982 г., – говорит руководитель давно работающей компании прямых инвестиций среднего размера. – По моим оценкам, на использование кредитного плеча и снижающиеся процентные ставки приходится 75 % всей стоимости, созданной в нашей сфере за последние 25 лет»