Короче говоря - [54]

Как только Ричард возобновил беседу с нашей хозяйкой, Сьюзи тотчас отпустила мою руку и вонзила вилку в пирожное.

К счастью, меня избавили от третьего раунда с миссис Кольер, так как Кэти встала со своего места и предложила всем перейти в гостиную. Боюсь, это означало, что я так и не узнаю подробности личного законопроекта, который супруг миссис Кольер намеревался представить на рассмотрение Палаты на следующей неделе.

За кофе меня представили Ричарду, который оказался банкиром из Нью-Йорка. Он по-прежнему игнорировал Сьюзи — а может, по какой-то необъяснимой причине просто не замечал её присутствия. К нам подошла девушка, имени которой я не знал, и пробормотала ему на ухо:

— Нам надо уйти пораньше, милый. Не забывай, рано утром мы летим в Париж.

— Я не забыл, Рейчел, — ответил он, — но мне бы не хотелось уходить первым. — Ещё один человек, воспитанный строгой матерью.

Кто-то коснулся моей руки, и, повернувшись, я увидел сияющую миссис Кольер.

— Это мой муж Реджинальд. Я рассказала ему, что вы хотели бы узнать подробности его личного законопроекта.

Минут через десять — хотя мне показалось, что прошёл целый месяц — мне на помощь пришла Кэти.

— Тони, окажи мне любезность — подбрось Сьюзи домой. На улице проливной дождь, и в это время ночи трудно поймать такси.

— С удовольствием, — ответил я. — Хочу поблагодарить тебя за очаровательную компанию. Я чудесно провёл время, — улыбнулся я миссис Кольер.

Жена члена парламента одарила меня лучезарной улыбкой. Мама гордилась бы мной.

В машине по дороге к её дому Сьюзи спросила, был ли я на выставке Фрейда.

— Да, — ответил я. — Потрясающая выставка. Я собираюсь сходить ещё раз, пока она не закрылась.

— Я думала заглянуть туда завтра утром. — Она коснулась моей руки. — Не хотите пойти со мной?

Я с радостью согласился, и, когда высадил Сьюзи в Пимлико, она обняла меня — её объятие означало что-то вроде «Хочу узнать тебя получше». Да, я многого не знаю, но считаю себя крупным специалистом по объятиям. Я все их опробовал на себе — от лёгкого прижимания до медвежьей хватки. Я могу расшифровать любое послание, заключённое в объятии, — от «Мечтаю сорвать с тебя одежду» до «Пошёл к чёрту».

На следующее утро я приехал в галерею Тейт пораньше, полагая, что на выставку выстроится длинная очередь, и надеясь купить билеты до приезда Сьюзи. Я вышел на лестницу, и всего через несколько минут появилась она. Короткое жёлтое платье выгодно подчёркивало её стройную фигуру, и когда она поднималась по лестнице, я заметил, что многие мужчины провожают её взглядами. При виде меня она ускорила шаг и, подойдя, крепко прижалась ко мне. Это было объятие типа «Кажется, я уже знаю тебя немного лучше».

Во второй раз выставка понравилась мне ещё больше, во многом благодаря Сьюзи, которая была хорошо знакома с творчеством Люсьена Фрейда и рассказала мне о разных этапах его карьеры. Когда мы дошли до последней картины экспозиции «Выглядывающие из окна толстухи», я довольно нелепо заметил:

— Одно можно сказать наверняка — ты никогда такой не станешь.

— О, я бы не была так уверена, — засмеялась она. — Но если всё-таки стану, я позабочусь, чтобы ты никогда об этом не узнал. — Она взяла меня за руку. — У тебя есть время пообедать?

— Конечно, но я нигде не заказал столик.

— Я заказала, — улыбнулась Сьюзи. — В галерее превосходный ресторан, и я заказала столик на двоих, так, на всякий случай… — Она снова улыбнулась.

У меня не осталось особых воспоминаний об этом обеде, помню только, что когда нам принесли счёт, кроме нас, в ресторане уже никого не было.

— Если бы тебе прямо сейчас представилась возможность осуществить любое своё желание, — эту заготовленную фразу я не раз использовал в прошлом, — что бы ты сделала?

Сьюзи ненадолго задумалась и наконец ответила:

— Поехала бы с тобой на выходные в Париж и сходила на выставку ранних работ Пикассо, которая сейчас проходит в Музее д'Орсе. А ты?

— Поехал бы с тобой на выходные в Париж и сходил на выставку ранних работ Пикассо, которая…

Она рассмеялась и, взяв меня за руку, предложила:

— Давай так и сделаем!

Я приехал на вокзал Ватерлоо минут за двадцать до отхода поезда. Я уже заказал номер в своём любимом отеле и столик в ресторане, который может похвастаться тем, что его нет в туристических путеводителях. Я купил два билета в первый класс и стоял под часами, как мы договорились. Сьюзи опоздала всего на пару минут, и её объятие при встрече было явным шагом вперёд — его можно было расшифровать почти как «Мечтаю сорвать с тебя одежду».

Мы держались за руки, пока в окне мелькал английский пейзаж. Как только мы оказались во Франции — меня страшно раздражает, что на французской стороне поезда всегда идут быстрее, — я наклонился и поцеловал её.

Она непринуждённо болтала о своей работе в Нью-Йорке, о выставках, которые нельзя пропустить, и подготовила меня к тому, что мне предстоит увидеть на выставке Пикассо.

— Карандашный портрет его отца, сидящего на стуле, который он написал, когда ему было всего шестнадцать лет, стал предвестником всех его гениальных работ.

Она говорила о Пикассо и его творчестве с такой страстью, какой не найдёшь ни в одной книге по искусству. Когда поезд остановился на вокзале Гар дю Норд, я схватил наши сумки и быстро выскочил из поезда, чтобы оказаться среди первых в очереди на такси.