Короб мыслей - [28]
383
Родители часто путают понятия "воспитание" и "образование" и думают, что они дали своему ребенку воспитание, когда они заставили его изучить столько-то предметов. Отсюда столь частое разочарование родителей в своих детях в последующие годы.
384
Вода - самый оживляющей элемент любой местности. Она - то же, что фигурация в музыкальной пьесе, что лак на картине. Местность без воды представляется мне как очаровательное женское существо с закрытыми глазами или немое.
385
Я нахожу странным, что законы допускают троекратную женитьбу, не только вследствие смерти кого-либо из супругов, но даже и в случае развода. Меня в особенности удивляет, что так охотно прибегают к этому женщины, которые так сильно претендуют на постоянство и нравственность.
386
Художник живет во внутреннем идеальном мире. Поэтому в обыденной жизни и в отношениях к женщинам он действует и проявляется только материально.
387
Глаз человеческий ограничивает землю. Земля ограничивает человеческое миросозерцание. А так как она только часть и даже ничтожная часть космоса, вселенной, то человек никогда не будет в состоянии объявить себя Богом.
388
Писатели охотно приводят в своих произведениях цитаты на латинском, греческом и даже еврейском языках. Весьма ошибочно их предположение, что все читатели понимают эти языки. Было бы также весьма полезным приводить при цитате перевод ее на тот язык, на котором написана книга.
389
Инструментовка музыкальной пьесы для оркестра похожа на писание картины. Сочитание инструментов - это смешивание красок, чтобы найти тот или другой цвет. Свет и тень - такой же закон и в инструментовке. Вообще оркестровое произвеление должно быть прослушано при тех же условиях, при которых осматривается картина - внимание должно быть сначала обращено на композицию, затем на рисунок (неверный рисунок встречается также и в музыкальном произведении), а затем на роскошь красок.
390
Я питаю величайшее поклонение и уважение к сестрам милосердия, ухаживающим за больными. Этими женщинами остальные могут смело гордиться.
391
Седые волосы и глубокая старость придают людям (мужчине или женщине безразлично) столь почтенный вид, что он может заставить позабыть даже порочно проведенную жизнь.
392
Тяжело поплатится народ, монарх которого следует в политике капризам. Ибо "каждое прегрешение получает возмездие на земле". Поэтому монархи должны в своих политических поступках обращать больше внимания не на настоящее, а на будущее. Но в истории с этим встречаешься очень редко.
393
Каждый человек рождается "как Бог дает". Но встречается много калек, слепых, глухих, немых, очень много людей с пороком сердца - следовательно, рожденных с предопределением невыносимой жизни и преждевременной смерти. Невольно приходит на ум вопрос: "Бог ли дал?"
394
Одиночество - участь мыслителя, творческого человека. Даже в кругу своей семьи, в товарищеском кружке, в обществе он одинок: он между ними, но он не с ними, они не в нем.
395
Появление в глазах слез при сильном смехе можно сравнить с шипами у розы, с "mоmento mori" при пирах, с тенью при ярком солнечном сиянии.
396
Громадное большинство людей все еще признает великими и достойными памятника только монархов, полководцев и отчасти государственных людей. Пожимая плечами и с удивлением проходят они мимо памятников великим ученым, поэтам, художникам: для них Аттила выше Шекспира, Гёте, Бетховена! Настанет ли когда-нибудь время, когда они будут проходить, пожимая плечами и с удивлением мимо первой категории памятников?
397
Бывают люди, которые со своим образом мышления слишком рано появились на свет, и такие, которые появились слишком поздно: первые - мученики, последние - неудачники. Попасть на свет в свое время - вот в чем штука! Только немногим это удается!
398
Я не допускаю смертной казни, так как при этом общество ставит себя на один уровень с убийцей: он убивает и его убивают. Кроме того, это является жестокостью по отношению к его родным, которые больше всего при этом вполне невинно страдают. Сделать его безвредным для общества посредством пожизненного заключения - это я понимаю; я повесил бы даже портрет его жертвы в его камеру и положил бы там оружие как намек на самоубийство, которое кажется мне в таких случаях вполне логичным.
399
Два или три последовательных тона образуют диссонанс. Взятые врозь они могут расплыться в благозвучное созвучие. Так и у людей: два или три сожительствующих человека, не переносящих друг друга вследствие несогласия их характеров, будучи разделены, но оставаясь в хороших отношениях, могут составить весьма сердечный союз.
400
Я считаю Брамса продолжателем Шумана, себя продолжателем Шуберта и Шопена, а нас обоих завершителями третьей эпохи музыкального искусства.
401
Как жаль, что художественные произведения иностранной литературы могут сделаться известными человеку лишь в переводе на его родной язык. Перевод (даже самый лучший) может, правда, ознакомить его с содержанием произведения, но он никогда не может передать целиком духа языка (являющегося вместе с тем и духом данного народа), а знание иностранных языков далеко еще не доказывает понимания духа этих языков или народов.
Архитектура – это декорации, в которых разворачивается история человечества. Она чутко откликается на изменения, происходящие в обществе, науке и искусстве. Архитектурный критик Мария Элькина написала книгу, которая за несколько вечеров даст читателю представление об архитектуре от истоков цивилизации до наших дней. Автор делится наблюдениями, расширяя восприятие этой важнейшей сферы, сочетающей в себе функциональность и красоту, социальное и эстетическое, уникальное и безликое. Откуда берутся архитектурные формы? Как конструкции становятся выражением мировоззрения? Чем города отличаются друг от друга, и что делает их особенными? Созданные средневековыми каменщиками причудливые капители, мощные римские своды, мелькающие экраны в токийских кварталах, утопические проекты городов будущего – в первую очередь, зримые отпечатки своего времени. «Архитектура.
Книга посвящена творчеству выдающихся мастеров-микроминиатюристов, создателей всемирно известных невидимых простым глазом уникальных творений. Написанная на основе личного общения автора и переписки его с мастерами-микроминиатюристами, изучения и обобщения огромного числа разрозненных публикаций об их творчестве, книга дает возможность читателям, особенно молодым, не только познакомиться с редкостным мастерством, но и заимствовать опыт виртуозной техники, терпеливой, творческой работы. Такая книга издается впервые.
Предлагаемая книга посвящена ценной хотя и наименее известной области архитектурного наследия Санкт-Петербурга. В ней автор, продолжая свои многолетние исследования, подробно рассматривает процессы архитектурного развития ряда предприятий, сыгравших важную роль в развитии отечественной индустрии. Задача – расширить привычные границы представлений о петербургской архитектуре, формирующей наряду с классическими ансамблями неповторимый облик северной столицы. Особую актуальность освещение уходящих страниц истории приобретает в связи с переменами, происходящими при изменении функционального профиля многих исторических комплексов.
Три русских писателя: Яков Княжнин (1740—1791), Денис Фонвизин (1745—1792) и Иван Крылов (1769—1844). Годы их противления пришлись на конец XVIII века. Их произведения схожи, тогда как признание различается. Все они тяготели к переводной литературе, черпая из неё вдохновение и адаптируя сюжеты. Если Княжнин и Фонвизин не удостоились почёта при жизни (не пришёл он к ним и после смерти), то Крылов вовремя успел понять, встретив XIX век в качестве иначе смотрящего на действительность.
Кроссовки давно стали не только феноменом современной моды, но и феноменом современной культуры, привлекательным и противоречивым одновременно. Книга историка спортивного дизайна и журналиста Екатерины Кулиничевой представляет собой попытку посмотреть на историю этого вида обуви не через историю брендов и моделей, а через ту роль, которую спортивная обувь играла и играет в культуре, через ее «культурную биографию», которая во многом определяет наше отношение к этому предмету гардероба. Именно эта биография находится в фокусе внимания автора.