Короб мыслей - [10]

Шрифт
Интервал

127

Как получается, что человек должен платить за свою пищу и, если он не может этого сделать - должен умереть от голода? Между тем, все остальные живые существа имеют пищу даром. Он должен также платить за свое рождение и даже за свою смерть. Значит, деньги являются главным условием, дающим право быть человеком. Но как это относится к сотворению мира? Уж не показала ли сатанинская змея нашей прародительнице Еве кроме яблока еще и блеск золота?

128

К вопросу о природе в искусстве: виноград - это природа, вино искусство. Дальнейшие комментарии, думаю, излишни.

129

До 1848 года, когда большинство европейских государств были монархическими, пресса была малочисленнее и менее значительна, так как ей было запрещено заниматься политическими и государственными вопросами. Кроме того, общество, подчиненное тем же запретам, имело больше времени заниматься искусством и артистами. Тогда никакая печать не могла маленького артиста сделать большим, а большого - маленьким, потому что общество само могло себе составить понятие о нем и оставить прессу без внимания или ее заглушить. Но с тех пор, как большинство правительств сделались конституционными, пресса превратилась в великую державу, общество стало заниматься политикой, администрацией, выборами, союзами, партиями и многим другим, у него уже не хватает времени обстоятельно заниматься искусством и артистами, и оно предоставляет прессе высказывать ему свое мнение о них. С этих пор великий артист может быть сделан маленьким, а маленький - великим. И если не навеки, то во всяком случае хотя бы на время его жизни. А отчасти и сверх того. Грустно!

130

Не все женщины, хорошо играющие комедию, пригодны для театра: им мешает безличие. Охотнее всего они играют на сцене жизни сами - третьей, т. е.: она сама, тот, которого она касается, и тот, который ее касается, или даже в большом обществе, где последние два субъекта ими должны быть скрываемы.

131

Молодой человек женится в любом городе Европы на девушке и увозит ее после свадьбы в Йокагаму. Мне понятна столь сильная любовь девушки, следующей за ним добровольно, но мне представляются непонятными родители этой девушки.

132

Случается, что осуждают невинных, хоронят мнимоумерших, людей сажают в сумасшедший дом, иногда только по подозрению, часто даже для преступных целей. Оказывается, что относительно последних экспертиза бывает самой затруднительной. Я однажды играл в сумасшедшем доме в присутствии умалишенных, но была приглашена и посторонняя публика из города. Так как поведение и манеры всех слушателей показались мне вполне нормальными, то я спросил врача, чем это объяснить. Он ответил мне, что я с трудом и едва ли отличу больных от здоровых (буйные помешанные, понятно, допущены не были). И в самом деле, на кого я ему не указывал, как на предполагаемого больного, тот оказывался здоровым, и наоборот. Тут я невольно спросил себя: а ведь возможно, что иной помешанный гуляет на свободе, а иной здоровый сидит в сумасшедшем доме!

133

Карточная игра - лучшее времяпрепровождение в стране, где запрещено "всякое высказывание". Я также приверженец карточной игры (за исключением, понятно, азартных игр) и для республиканских государств, где дозволяется "высказываться", потому что я поклонник пословицы: "La parole est d'argent, le silence est d'or"*. И эта пословица применима не только к политике.

134

Меня больше восхищает женская нагота в изображении (картина, изваяниe), чем в натуре. Ибо в первом случае мое воображение возбуждается, а во втором убивается.

135

Если я теперь слушаю артистов и они меня не удовлетворяют, то я приписываю это не их исполнению, а своему возрасту и притуплению моей чувствительности. Но при этом задаю себе вопрос: произвели бы на меня теперь Лист, Рубини, Вьетан, Сервэ то чарующее впечатление, которое я испытывал, слушая их в дни моей молодости? Если да, то это было бы доказательством их величия в сравнении с теперешними дарованиями. Если нет, то это доказывало бы мою тогдашнюю незрелость.

136

Я допускаю охоту или на диких зверей, или как необходимость для добычи пищи. Но как удовольствие - она мне непонятна. На какой же собственно земле стоит общество покровительства животным?

137

Всемирная история преподается детям с раннего возраста наравне с грамматикой, арифметикой и т. п. Но что могут понять из нее дети? Неужели заучивания одних дат достаточно для образования человека? Мне кажется, что этот предмет более других требует понимания и зрелости суждения, а эти качества обнаруживаются у молодежи приблизительно лишь по окончании гимназии. Я бы перенес этот предмет в университетскую программу. Того же мнения я и относительно преподавания закона Божия (относительно Ветхого Завета и мифологии), за исключением Нового Завета, основанного больше на вере и чувстве, которые у молодежи являются раньше, чем понимание и зрелость суждений.

138

Естественная история не исключает верования в Бога, ибо природу можно всесторонне изучать и постигнуть. Но тем не менее одна тайна всегда, в конце концов, остается не изученной и не постигнутой - Творец.


Рекомендуем почитать
Княжнин, Фонвизин, Крылов

Три русских писателя: Яков Княжнин (1740—1791), Денис Фонвизин (1745—1792) и Иван Крылов (1769—1844). Годы их противления пришлись на конец XVIII века. Их произведения схожи, тогда как признание различается. Все они тяготели к переводной литературе, черпая из неё вдохновение и адаптируя сюжеты. Если Княжнин и Фонвизин не удостоились почёта при жизни (не пришёл он к ним и после смерти), то Крылов вовремя успел понять, встретив XIX век в качестве иначе смотрящего на действительность.


Кроссовки. Культурная биография спортивной обуви

Кроссовки давно стали не только феноменом современной моды, но и феноменом современной культуры, привлекательным и противоречивым одновременно. Книга историка спортивного дизайна и журналиста Екатерины Кулиничевой представляет собой попытку посмотреть на историю этого вида обуви не через историю брендов и моделей, а через ту роль, которую спортивная обувь играла и играет в культуре, через ее «культурную биографию», которая во многом определяет наше отношение к этому предмету гардероба. Именно эта биография находится в фокусе внимания автора.



Непарадный Петербург. Наследие промышленной архитектуры

Предлагаемая книга посвящена ценной хотя и наименее известной области архитектурного наследия Санкт-Петербурга. В ней автор, продолжая свои многолетние исследования, подробно рассматривает процессы архитектурного развития ряда предприятий, сыгравших важную роль в развитии отечественной индустрии. Задача – расширить привычные границы представлений о петербургской архитектуре, формирующей наряду с классическими ансамблями неповторимый облик северной столицы. Особую актуальность освещение уходящих страниц истории приобретает в связи с переменами, происходящими при изменении функционального профиля многих исторических комплексов.


Тайна невидимых шедевров

Книга посвящена творчеству выдающихся мастеров-микроминиатюристов, создателей всемирно известных невидимых простым глазом уникальных творений. Написанная на основе личного общения автора и переписки его с мастерами-микроминиатюристами, изучения и обобщения огромного числа разрозненных публикаций об их творчестве, книга дает возможность читателям, особенно молодым, не только познакомиться с редкостным мастерством, но и заимствовать опыт виртуозной техники, терпеливой, творческой работы. Такая книга издается впервые.


Модное восхождение. Воспоминания первого стритстайл-фотографа

Билл Каннингем — легенда стрит-фотографии и один из символов Нью-Йорка. В этой автобиографической книге он рассказывает о своих первых шагах в городе свободы и гламура, о Золотом веке высокой моды и о пути к высотам модного олимпа.