— Вы хотите сказать, — Конрад иронично ухмыльнулся. — Что их заставили?
— Да это ясно, как божий день. Сказать вам честно, за счет чего я выживаю? Бабка моя, царство ей небесное, показала мне пару травок, которые, если собрать их в определенный день да особым образом заварить, придают просто невероятную мужскую силу тем, кто выпьет этот настой. Поэтому половина деревни ко мне и бегала. Что там больные овцы и козы. Вот желание показать себя мужиком, особенно при молодой жене, вот, что у многих свербело.
— И как же связан донос с вашим фамильным рецептом? — На этих словах ведьма слегка потупилась.
— Как бы вам сказать, среди мужиков есть много тех, кто не особо верит в силу моих трав. Вот они и решаются проверить мой настой на вкус и силу прямо на месте. Ну а дальше всё понятно.
— Мне пока ничего не понятно, — твердо заявил Конрад.
— Да что там понимать, — взмахнула руками Мария. — Выпил настоя и сразу хочется бабу. А баба под рукой всего лишь одна, то есть я. Вот и бросаются они на меня с целью показать свою удаль молодецкую.
— А что делаете вы?
— А что я могу? Раньше сразу дверью хлопала и в лес бежала. Но по весне один молодец меня догнал и ногу так заломал, что теперь не то, что бегать, ходить не могу. Так что приходится терпеть.
— Так доносы здесь причем?
— При том, что до жен их слухи-то доходят, с какой целью ко мне бегают и чем занимаются. А поскольку напрямую с ведьмой связываться никто не хочет, вот и заморочили мужьям головы, чтобы извести меня хоть таким образом.
— Вот же какие негодяи! — внезапно воскликнул Дитрих, явно впечатленный историей.
— Да, не самое лучшее поведение, — вежливо согласился с ним Клеппербайн. — С другой стороны, не думали ли вы сами о последствиях, когда разрешали употреблять пациентам ваши, так сказать, препараты?
— Естественно думала. А что я могу сделать? За них мне больше всего платят.
— Думаю, этого мне достаточно, — Конрад вежливо улыбнулся. — Конечно, я непременно проведу допрос тех самых крестьян, якобы пострадавших от ваших козней. Но, если вы мне не соврали, думаю, никаких проблем не возникнет. Прошу прощения за беспокойство.
— Вы уже уходите? — Мария искренне удивилась.
— Да, я узнал всё, что хотел.
— Просто вы не успеете добраться до деревни до дождя.
— Какого ещё дождя?
— Того, что сейчас начнется.
— Об этом вам говорят ваши ведьмовские способности? — взгляд Конрада стал по-особенному колючим, но хозяйка лишь рассмеялась в ответ.
— А вот за это скажите спасибо моей ноге. Чуть какая тучка над лесом повиснет, ее сразу так стрелять начинает, что хоть святых выноси. Ну а ежели не верите, то выйдите сами и взгляните на небо.
Инквизитор, недолго думая, подошел к двери и выглянул на улицу. Погода явно начинала портиться. Небо хмурилось на глазах, а поднявшийся ветер носил по двору всевозможный мусор. Это был тот самый случай, когда перспектива быть залитым дождем посреди дороги целиком и полностью перечеркивала какие-либо стремления.
— Похоже, погода реально портится, — нехотя пробормотал Конрад. — Возможно, нам стоит задержаться здесь.
— Можете хоть заночевать, — обрадовалась Мария. — У меня есть свободная комната, я туда обычно на постой путников пускаю. Могу и вам постелить. И даже медяка не возьму.
— Милая, — ухмыльнулся Клеппербайн. — На мне висит много грехов, но поверьте мне, с женщинами я обычно расплачиваюсь до последней монеты.
* * *
Молнии сверкали так сильно, что их отблеск пробивался даже сквозь толстые бревенчатые стены. А грохотание грома заставляло сурового наемника ежеминутно креститься, вспоминая бога и всех святых, перемежая эти возгласы отборнейшей руганью.
— Как же нам повезло! — в очередной раз выдал Дитрих. — Сидели бы сейчас под каким-нибудь деревом, прикрываясь плащом. А так тепло, хорошо, медовуха отменная, да и пироги наша хозяйка печет такие, что готов их есть до конца жизни.
— Повезло, да, — пробормотал Конрад, задумчиво сидя на краю кровати. — Возможно, повезло даже сильней, чем я думал.
— Вы о чём?
— Да так, что-то не складывается история у нашей хозяйки. Ой, как не складывается.
— И что же в ней не так?
— Да в целом все выглядит логично. Жертва насильников, которые, пытаясь выгородить себя, придумывают историю о том, что жертвы на самом деле они. Вот только есть одно но, — Конрад многозначительно помолчал, после чего произнёс. — Меня можно считать экспертом по насилию. Поверь мне, женщины, прошедшие через то, чему подверглась наша хозяйка, делятся на три типа. Те, кто ломаются, те, кто принимают, и те, кто получают от этого удовольствие. Так вот, ни под один из перечисленных типов она не подходит. Наоборот, я смотрел в её глаза и видел кипящие там ярость и злобу, несмотря на спокойные слова. Значит, она не сломалась и не приняла этого. Выходит, что мы имеем дело с четвертым типом. Типом мстителя, — последняя фраза утонула в раскате грома, что не помешало наемнику застыть с отвисшей челюстью.
— И как же она мстила?
— Понятия не имею, — инквизитор пожал плечами. — Быть может, я просто устал или слишком мнительный, быть может, наша хозяйка просто заигрывала со мной, а я углядел совсем иные эмоции. В любом случае, доказательств у меня нет.
