Корни тамариска - [82]

Можно бродить между колонн Эфеса, по улицам, по которым под крики толпы ехали в колеснице Антоний и Клеопатра… Но мне врезалась в память рельсовая дорога, по которой возят глыбы и колонны для восстановительных работ, подъемные краны. Эфес и другие города строили без рельсовых дорог и машин, и сколько миллионов рабов должны были превратиться в ничто, чтобы правители упивались честолюбием или грабежом, художники творили, мудрецы мыслили, а знать пировала.

Когда-то турок упрекали в «варварском» разрушении христианских памятников. Но христиане с не меньшей беспощадностью крушили языческие храмы, рыцари-крестоносцы грабили византийские церкви и, не дрогнув, закладывали целые колонны в стены своих крепостей.

Берег, дощатые хибары и дешевые пансионаты в Сиде захватили молодые скандинавы, немцы, французы. Они были длинноволосы и нечесаны, девушки носили майки в обтяжку. Они приехали не просто развлекаться, а именно пожить среди древних памятников, приобщиться к искусству, знакомому им только по учебникам.

Молодые датчане стали нашими гидами. Они провели по римским развалинам — дворикам, баням и большому разрушенному театру. Вдали сквозь дымку полудня поднимались зеленые склоны Тавра, рядом была хорошо видна современная деревушка Сиде, прижавшаяся к берегу. Среди высоких, раскидистых платанов прятались дома, валялись большие куски мрамора, крестьянки стирали белье в древних саркофагах. Море было совершенно спокойным, и поверхность его казалась полированной. к горизонту уходил песчаный пляж. Когда-то вокруг залива простирался город, у причалов теснились суда — триремы и квадриремы. Сейчас на рейде появляются белоснежные теплоходы с туристами.

Над горячими камнями арены дрожал воздух. Громко пилили цикады. Вся площадка была заполнена развитыми колоннами, через которые пробивались кусты ежевики, а между ними паслось маленькое стадо коз.

Об Анталье вряд ли могут быть два мнения. Ее романтичная бухта, кривые улицы и черепичные крыши старого города, крепость, толстая башня минарета, обрывистые берега — готовая декорация к пьесе на средневековую тему. К Анталье близко подступают горы, в безветренную погоду их панорама отражается в воде.

Запоминаются экипажи Антальи. Они не просто туристский аттракцион, но распространенное средство транспорта. Блестит медь на сбруе, блестят ручки и фонари колясок, играют рожки или мелодично звенят колокольчики. Стук копыт по мостовой и мягкое покачивание коляски переносят тебя в XIX век, о котором знаешь только из книг, запах конского пота и навоза усиливает впечатление.

На набережной идет торговля сувенирами на уровне «люби меня, как я тебя», но продают и морские губки, и оригинально разрисованные тыквы, и браслеты. Иногда предлагают заросшую ракушками амфору, выловленную в море. Она может быть настоящей, но чаще — поддельная. Предприимчивые дельцы бросают на несколько лет в воду новые амфоры, чтобы они заросли и приняли «античный» вид, или просто мастерски приклеивают ракушки.

Мало кто знает, что история «Папá Ноэля», западноевропейского Деда Мороза, тоже началась в этих краях. Первым рождественским дедом якобы был Николас, епископ города Миры в IV веке нашей эры. Его развалины расположены недалеко от Антальи. Согласно легенде, обычай делать рождественские подарки идет от того случая, когда Николас помог одному бедняку купить приданое для двух его дочерей. Однако неясно, откуда появился обычай делать подарки детям, которые должен приносить Дед Мороз. Хотя Николас считается покровителем детей, ничто больше не связывает его с рождеством. Первую церковь, названную его именем, построил император Юстиниан в Константинополе в VI веке, но через несколько столетий жители одного южноитальянского городка перевезли останки епископа из Миры. Именно с того момента на Западе начинает распространяться культ святого Николаса (Николая). По всему Средиземноморью святой Николай считался покровителем моряков. Имя «Санта Клаус», американского происхождения, идет от искаженного голландского «Синтэ Клаас».

Больше трех тысячелетий назад греки построили большого деревянного коня, с целью забросить «десантников» во враждебную Трою. Троянская война дала таких славных героев, как Гектор и Ахилл, имена которых навсегда вошли в мировую литературу. Развалины Трои на берегу Дарданелл раскопал в прошлом веке немецкий археолог Шлиман. Он сделал капитал на золотой лихорадке в Калифорнии и отдался страсти своей жизни — археологии. За собственные деньги он нанял рабочих и начал поиски под насмешки и скептические взгляды ученых на том месте, где никто до него не копал. Шлиман родился под счастливой звездой и сделал выдающееся открытие.

Троя была сравнительно небольшим городом, уступала и Эфесу и Пергаму. Ее развалины, как и девять слоев цивилизации, интересны сейчас больше для археологов. Когда туристы приезжали в Трою, они спрашивали: «А где же конь?» Поэтическое описание знаменитого деревянного коня гласит, что он был высок, как холм, а его ребра сделаны из стволов сосен. Турецкое министерство туризма решило построить нового «троянского коня», чтобы удовлетворить любопытство гостей. Бригада плотников трудилась два года и коня соорудила на славу. Он одиннадцати метров высотой, а в его животе может разместиться целый взвод туристов, желающих на несколько мгновений вообразить себя героями Троянской войны.