Корни тамариска - [125]

Но настоящее несчастье еще не в полицейском, а в том молодце-офицере, который важно сидит в части и не ведает, что творят его люди. Эх, на-то, видно, воля Аллаха!

Клянусь Аллахом, я чуть не потерял рассудок, когда вошел в это веселенькое учреждение и нашел там бедных людей, жавшихся к стенкам в ожидании своей очереди для допроса. А их овощи лежали на тележках перед караколом (полицейским участком. — А. В.), так что нельзя было понять, полицейский ли это участок или овощной рынок. С одной стороны, их губило солнце, беспощадно палившее в этот день, а с другой — проворные руки полицейских. Но что нам делать?..

Меня продержали там целый день, пока начальнику каракола не пришло настроение меня допросить. Он ткнул мне в нос протокол, и я… заплатил штраф. Да, я его заплатил, но, клянусь пророком, отдал все, что имел.

Выйдя на улицу — не пожелаю того и врагу! — нашел всего лишь несколько огурцов, от жары и прочих несчастий, обрушившихся на них, превратившихся в сухие и корявые корнишоны. Все прочее бесследно исчезло…

Скажи мне теперь, не дурак ли тот, кто лезет из кожи, пытаясь торговать огурцами или чем другим? Не лучше ли нам просто красть?

Клянусь верой пророка, кто скажет мне: «На краже — запрет Аллаха», у меня нет иного выхода, как дать ему затрещину моей изношенной туфлей».

Продавцы рекламируют свой товар во всю силу голосовых связок и легких. Хозяева магазинов, устраивающих распродажу, нередко нанимают одного-двух зычноголосых зазывал, которые оглушают прохожих криками: «О-казь, о-казь-он, оказон-нус! Оказьон-нус!» Французская часть восклицания (оказьон) и означает собственно распродажу, а арабская (нус) подразумевает, что цены снижены вдвое.

В толпе торговых районов раздаются мелодичные возгласы продавцов, рекламирующих свой товар с таким отменным набором эпитетов, что хоть начинай их записывать. «Берегите зубы! Берегите зубы! Как лед!» — кричат разносчики шербетов и прохладительных напитков. «Слаще меда! Апельсины! Апельсины! Мед! Апельсины!» — перекликаются с ними продавцы фруктов.

И в этой разноголосице узнаешь знакомые фрагменты картины, замеченные еще Э. У. Лэйном сто пятьдесят лет назад: «Хлеб, овощи и другую еду продают с лотков уличные торговцы. Любопытно, как они рекламируют свой товар. Продающие тирмис (люпин) кричат: «Помощь, о Имбаби, помощь!» Этот призыв следует понимать двояко. С одной стороны, это обращение за помощью к знаменитому мусульманскому святому шейху аль-Имбаби, похороненному в деревне Имбаба, на западном берегу Нила, против Каира (сейчас Имбаба — густонаселенный район Каира. — А. В.). В ее окрестностях растет самый лучший тирмис. С другой стороны, этот клич подразумевает, что тирмис деревни Имбаба так хорош только благодаря помощи святого Эти же продавцы расхваливают свой товар, распевая: «Тирмис из Имбабы превосходней миндаля!» и «Сладок плод реки». Последний возглас — каирский по преимуществу, его не услышишь в провинции и в деревне. Объясняется он способом приготовления люпина. Чтобы удалить горечь, плоды два-три дня вымачивают в сосуде с водой, потом варят. Затем их зашивают в корзину из пальмовых листьев (фард) и бросают в Нил, где оставляют мокнуть еще два-три дня. После их высушивают и едят в холодном виде, слегка посолив. Продавцы кислых мелких лимонов кричат: «Облегчи их, Аллах! Лимон!» (то есть облегчи их продажу). Продавцы жареных арбузных или тыквенных семечек… так объявляют свой товар: «Семечки! Утеха покойных!», но чаще всего просто: «Жареные семечки!» Смешно кричат продавцы халвы: «Халва! За гвоздь!» У продавца халвы репутация полумошенника: дети и слуги часто крадут дома железные предметы, чтобы выменять у него на сладости. Торговцы апельсинами распевают: «Мед, апельсины, мед!» Ту же конструкцию используют разносчики многих других овощей и фруктов, так что подчас и не понять, что же продается. Одно только несомненно: из перечисляемых предметов продается наименее вкусный. Так, если кричат: «Фиги, виноград!», значит, продаются фиги, ибо виноград вкуснее. Редкий текст у продавцов роз: «Шипом была роза, от пота пророка она расцвела» — намек на чудо, совершенное Мухаммедом. Разносчики благовонных цветов египетской бирючины громко выводят: «О запахи рая! Цветы хны!» Род хлопчатой ткани, изготовленной на станке, который приводит в движение бык, призывают покупать со словами: «Бычья работа, девицы!»

Прошло сто лет, и в картине района Мускн, набросанной пером египетского писателя Тауфика аль-Хакима в двадцатых-тридцатых годах нашего столетия, мы узнаем все тот же торговый Каир: «Автобус шел по старым улицам и переулкам, минуя кварталы древнего Каира, и наконец подошел к Муски. Те, кому надо было-выходить, вышли, а оставшиеся в вагоне пассажиры, вытянув шеи, смотрели на улицу, по обеим сторонам которой красовались бесчисленные магазины и лавки, выставившие свои ослепительные товары — шелковые и бумажные материи, украшенные блестящим шитьем и сверкающими металлическими кружочками, ювелирные изделия из настоящего золота и рыбьей чешуи, ботинки и туфли на каблуках и с бантиками, последнего фасона, галантерею, кружева, постельное и столовое белье, посуду — медную и фарфоровую, ложки и поварешки, деревянные и металлические, словом — все, что-можно найти на этом знаменитом торжище.