Кормильцев. Космос как воспоминание - [9]

Пройдет всего несколько лет, и стих «Человек наподобие ветра» превратится в один из главных боевиков уральской рок-группы «Урфин Джюс».

Химия и жизнь

Мы были молоды, очень глупы, но очень энергичны. Время было странное и нелепое. Но кое-чему удалось научиться. В первую очередь тому, что творить надо, не оглядываясь на недостаточность имеющихся в распоряжении технических средств.

Илья Кормильцев

Вернувшись из Ленинграда в Свердловск, Илья встретился со студенткой консерватории Светой Плетенко, знакомой ему со времен меломанских посиделок у Трущева. Мак рвался посетить могилу друга, и вместе со Светой они поехали на Широкореченское кладбище. Всю дорогу Кормильцева трясло — как будто кошмар мог оказаться неправдой, друг не умер и не лежит в земле. Но, увы... На обратном пути Илья молчал и приехал домой полностью опустошенным.

«Мы увиделись с Маком через два дня после его прилета из Питера, — вспоминает Коля Соляник. — Это был очень грустный Илья, на которого смерть Лехи произвела гнетущее впечатление. Было совершенно непонятно, что за смерть? И окончательной точки в этом вопросе так и не было поставлено».

Несколько недель Кормильцев ни с кем не разговаривал. Как-то под вечер Илья снова поехал навестить могилу Трущева. Просидел на кладбище ночь, выпил водки, проплакался и... под утро записал в своем блокноте несколько нервных куплетов. Все они считались давно позабытыми, но когда книга уходила в печать, произошло настоящее чудо.

У разбуженного моим ночным звонком Соляника неожиданно включилась фантомная память, и заработали лабиринты подсознания. И, спустя ровно сорок лет после описываемых событий, он спросонья реставрировал строчки одного из первых стихотворений Кормильцева:

Словно бритвой рассечен на громадные куски,

Распростерся старый парк, полон грусти и тоски.

Через заросли аллей, через ржавчину оград

Я пройду к могиле той, где лежит мой старший брат...

Первым человеком, которому Кормильцев показал этот текст, была Света Плетенко. Она сочинила на него мелодию и несколько раз исполняла эту балладу, стилизованную под Uriah Неер, в компании друзей. Илью и Свету объединили воспоминания о Трущеве, вдвоем им было легче заполнять пустоту потери. Мак постепенно оживал, общих тем становилось все больше, и весной 1978 года они поженились.

На свадьбу Кормильцев позвал родственников и друзей, а свидетелем пригласил Колю Соляника. У приглашенных со стороны невесты гостей выделялся поставленный голос ее отца, ведущего тенора оперного театра — Олега Сергеевича Плетенко.

Бурное веселье длилось всю ночь. Вначале все выглядело безобидно: Светлана пела и аккомпанировала себе на фортепиано, а затем с итальянскими популярными ариями громогласно выступил отец. Вскоре студенты ускорились и лихо задрыгали ногами под магнитофонные записи Boney M, уничтожив все запасы шампанского. Неудивительно, что спустя годы нюансы праздничного банкета не смог вспомнить ни один его участник.

После свадебного путешествия в Ленинград у молодоженов наступил период семейно-бытовой акклиматизации. Некоторое время они пытались жить в квартире Ильи на улице Большакова, но мир продлился недолго. Молодой муж постоянно воевал с мамой, а Светлана Алексеевна открыла два фронта одновременно: против сына и его жены. Ошалевший от ежедневных конфликтов Кормильцев метался между двумя Светами с призывами к перемирию, но безрезультатно. Военные действия не прекращались ни на минуту.

Патовую ситуацию спас дедушка Виктор Александрович, благородно разменявший свою легендарную квартиру в Банковском переулке. Многолетняя мечта Мака сбылась — он получил жилплощадь, наконец-то решив проблему бытовой независимости. Очевидно, что к семейной жизни 19-летний студент с поэтически-музыкальным уклоном и повадками книжника не был готов ни душой, ни телом. Позднее Илья вспоминал, что в этом браке «выступал в роли подопытного кролика». Будущая оперная певица Света Плетенко была его старше и взрослее. Постепенно в семье возникло устойчиво-высокое давление, и Кормильцеву ничего не оставалось, как через несколько лет ретироваться на свободу...

Побродив по скучным химическим семинарам, Илья нашел себе более результативное занятие — стал подрабатывать грузчиком. Тяжкий труд оплачивался весьма достойно: за двенадцатичасовую смену студенты зарабатывали по 15 рублей на человека.

«В связи с жуткими холодами 1979 года на железнодорожном почтамте скопилась масса посылок, которые надо было развозить по секторам, — вспоминает Боб Никонов. — Штатные грузчики трудились в дневные смены, а на ночь набирали студентов. Мы с Маком таскали посылки в паре, а наутро, валясь с ног от усталости, брели на занятия, мечтая о паре часов спокойного сна».

Несколько месяцев унылого ночного труда вскоре принесли друзьям вожделенные средства. Деньги были потрачены мгновенно. Вначале Илья приобрел американские джинсы легендарной фирмы Levi’s, а затем вместе с Бобом Никоновым прикупил у приятелей с десяток фирменных пластинок. Вдвоем они начали мотаться электричкой на «барахолку» в Шувакиш, где по воскресеньям собирались меломаны. Дисками менялись в городе, умножая багаж музыкальных познаний. Акцент в совместной коллекции делался на арт-рок, прогрессив и психоделическую музыку.