Коридор до Рождества - [15]

— Я же говорил, Анджела где-то засветилась! Как по-твоему, откуда эти ребята?

— Двое в галстуках могут быть только из ФБР, — отозвался колумбиец. Наверное, новый набор, по первости эти молодые жеребцы землю готовы рыть от вдохновения…

— Ты не прав, Хорхе! У них светлые пальто, а Эй-Джи Гувер приучил своих людей к темной одежде. Это более опасный департамент. Ну, а так как они не привлекают местную полицию, хотят загрести себе все лавры — нам же лучше! Где их встретим: в мотеле или на дороге?

— В мотеле будет много шума, команданте, наши пистолеты без глушителей. Лучше всего на дороге.

— А если кто-нибудь будет проезжать мимо?

— Наплевать, с двумя гарвардскими хлыщами я покончу двумя выстрелами. Или тремя.

Пелларес размышлял самую малость.

— Сейчас нам их уже не обогнать, — сказал он, — давай спокойно переночуем, а завтра с утра будем ждать их на дороге. Мы же партизаны, нам засада привычна…

2

Ночью выпал снег, и рано утром, сметая его с автомобиля, Боксон вспомнил детство, проведенное в Верхних Пиренеях. В семейном фотоальбоме сохранилась фотография — школьная футбольная команда, темноволосые испанские ребята и среди них — долговязый белобрысый хавбек Чарли Боксон. Они играли в футбол круглый год, даже на снегу, и каждый мечтал когда-нибудь попасть в сборную Франции. В начале декабря в Арденнах выпавший снег быстро тает, а в Пиренейских горах зима была настоящей — с морозами, метелями, лыжными прогулками и снеговиками. Много лет спустя, в изнывающем от жары африканском гарнизоне, солдату Иностранного Легиона Чарльзу Боксону приснился именно такой снеговик — и Боксон проснулся в радости, и брезгливо стряхнул с руки неизвестно откуда появившуюся прохладную ящерицу.

— Мне приснился хороший сон, — сказал вышедший из мотеля Трэйтол, сегодня нас ждет большая удача.

— Да помогут нам духи дороги, как говорил в Сан-Франциско один мой приятель! — отозвался Боксон. — Надо подкачать переднее колесо, достань-ка насос…

Трэйтол открыл багажник, передал Боксону ножную помпу, Боксон быстро управился с колесом и, укладывая инструмент на место, вынул из-под запасного колеса пистолет. Несколько мгновений он ещё колебался, потом достал оттуда же запасную обойму и положил её в карманы пальто, а пистолет заткнул за пояс брюк.

— Эдди, мы можем догнать их уже сегодня, а они вооружены, может быть, ты тоже возьмешь оружие? — спросил он Трэйтола.

— Давай, — согласился американец, — у меня хорошее предчувствие. Кстати, а почему на шоссе никого нет?

— Сегодня воскресенье, Эдди, все отдыхают дома. Подожди-ка…

Боксон открыл капот, вывернул свечи зажигания, положил их в карман пальто. Потом достал их оттуда и протянул Трэйтолу:

— Надо испачкать машинной смазкой внутренние поверхности карманов, тогда мы всегда сможем объяснить происхождение следов оружейного масла…

Трэйтол повторил процедуру, Боксон привел мотор в порядок и они сели в машину.

Они выехали из городка, снег на асфальте ещё не успел растаять, но дорога была уже мокрой и сидевший за рулем Трэйтол вел машину на небольшой скорости. Наверное, это их и спасло.

Через пять километров они увидели припаркованный на обочине белый «форд» и стоящего возле него парня в короткой модной дубленке. Когда до «форда» оставалось всего двадцать метров, парень вскинул руку с пистолетом и начал стрелять.

Первые два выстрела он сделал в шофера, и завалившийся набок Трэйтол потянул за собой руль, синий «БМВ» занесло на скользкой дороге, развернуло и Боксон оказался закрытым от обстрела всем корпусом остановившегося на обочине автомобиля. Вырывая из-за пояса пистолет, он вывалился в дверь и затаился за передним колесом. Усыпанный осколками разлетевшегося лобового стекла Трэйтол не шевелился и темно-красное пятно расплывалось под галстуком на ослепительно белой рубашке.

Из белого «форда» вышел второй и окликнул стрелка по-испански:

— Ну что там, Хорхе?

«Так тебя зовут Хорхе, ублюдок!» — с нарастающей злобой подумал Боксон, уперся каблуком в землю, выстрелил между колес по ногам противника и резким рывком выбросил себя из-за машины. Подраненый Хорхе с криком упал на колени и не смог точно прицелиться, его пуля ушла в снег рядом с Боксоном, а Боксон сделал подряд три выстрела и сразу попал — гватемалец рухнул на асфальт и открыл для обстрела Пеллареса. Растерявшийся команданте, неожиданно оказавшийся один, выстрелил не целясь, пытался отпрыгнуть в сторону, бессмысленно теряя драгоценные мгновения, но Боксон опять выстрелил подряд три раза и Пелларес сполз на дорогу, размазывая кровь по белой поверхности «форда».

«Двойное убийство, — подумал Боксон. — Если не докажу самооборону гильотина». Привычным движением он выщелкнул из пистолета пустую обойму, вставил новую. Потом поднялся, держа оружие наготове, подошел к Хорхе, перевернул его на спину, стараясь не замараться в крови, ногой отбросил в сторону его пистолет (стандартный армейский «кольт», калибр 45, семь патронов в обойме). Из трех выстрелов Боксон не промахнулся два раза. Труп.

Скорчившийся около «форда» Пелларес вздрагивал, когда Боксон быстро и осторожно обшаривал его карманы, но это было похоже на агонию умирающего тела.