Корень нации. Записки русофила - [230]
Монархическое правосознание, по Ильину, религиозно укорененное, строящееся на началах семьи, ранга и традиции, усваивает в отношении к главе государства настроение ДОВЕРИЯ. Доверие это имеет свой глубочайший корень в ВЕРЕ и РЕЛИГИИ. Необходимо, чтобы государь и народ были ЕДИНОЙ ВЕРЫ. Поэтому основное задание республиканцев при монархии – подорвать доверие к монарху. За 12 лет существовавшей в России полной свободы слова и свободы печати русскоязычные газеты (а более 90 % их принадлежало талмудическому капиталу) развернули неистовую кампанию против алтаря и трона и прежде всего – против Государя, пусть даже и слегка замаскированную. Чаще всего мы вспоминем разнузданную хулу против Г.Е. Распутина. Но можно указать также на дискредитацию военного министра В.А.Сухомлинова, разогнавшего «военную ложу» Гучкова. Можно вспомнить кампанию против своего же единомышленника А.Д.Протопопова, который неожиданно «изменил» заговорщикам и стал верно служить Царю. Упущением государственной власти следует признать наличие в предреволюционной России такой уймы провокационных газет, готовивших катастрофу.
Если монархия основывается на доверии к правителю, то республика, напротив, строится на принципиальном недоверии к главе государства.
«С доверием к Государю, – пишет Ильин, – в монархическом правосознании теснейшим образом связаны 2 основные чувства – ЛЮБВИ и ВЕРНОСТИ» (с. 498). «Иметь Государя возможно любовью, сердцем, чувством. Кто любит своего Государя, тот имеет его действительно, по-настоящему, и тем строит свое государство» (с. 502) Любовь к монарху неразрывно сплетается и срастается с любовью к своему народу и отечеству. Все воедино связано. Республика не требует участия чувства и сердца. Монархия – требует. Настоящая монархия, таким образом, «вносит в политику начало интимности, преданности, теплоты и сердечного пафоса» (с. 506). Разложение и крушение происходит как раз потому, что монархический строй теряет свои интимные корни в человеческих душах.
В другой своей работе «О сущности правосознания» Ильин обосновывает утверждение, что «чувство собственного духовного достоинства есть первая и основная АКСИОМА ПРАВОСОЗНАНИЯ» (с. 508). «Уважение к себе как живому духу есть основное условие бытия: акт самоутверждения…» (с. 509). Человек как живой дух обязан блюсти свою честь перед Лицом Божиим, перед лицом своего Государя, перед своим народом и перед самим собою. «…Начало духовного достоинства и чести есть основа НЕ республиканского, а монархического строя» (с. 509). Как отмечают историки Забелин, С.Ф.Платонов, русские цари в Московском государстве искали правды и людей гражданского мужества. Мужественное правдоговорение перед лицом Государя – прямая обязанность монархиста. Активность идейного монархиста центростремительна, лояльна и ответственна. Он ведает, что его государство имеет персональный центр, которому он призван служить не за страх, а за совесть. В то же время активность республиканца отличается центробежным тяготением, он вмешивается во все государственные дела, однако старается сложить с себя ответственность перед избирателями. Ильин так характеризует российских либералов-республиканцев XIX – начала XX в.: «Ни национально-патриотической центростремительности, ни лояльности, ни ответственности у русских республиканцев не оказалось, (с. 521). Им надо было любой ценой оторвать трон от народа и подорвать доверие народа к трону» (с. 521–522). Гибельность и утопичность своих программ, отмечает Ильин, они не понимали. Идее «великой России» они предпочитали анархическую систему малых республик, как Сахаров и Елена Боннэр в конце XX века.
Ильин приводит покаянное мнение одного из кадетских лидеров, Василия Алексеевича Маклакова (1869–1957), который уже в эмиграции был вынужден признать: «О том, что Монархия в России опирается не на одни только штыки, что ее поддерживает громадная часть населения, что Монархия тоже может говорить его именем (т. е. именем народа. – В. О.), что России было нужно вовсе не уничтожение Монархии, а соглашение с ней – об этом наши вожди и не думали» (сноска на с. 523). Увы, признали свои заблуждения единицы, большинство же, повязанное фантазиями и масонскими скрепами, так и ушли в могилу, не покаявшись. Республиканцы чтут федерацию, автономию, вообще малые государственные формы. Ильин итожит: «…Республика есть промежуточная форма или «станция» на пути от монархии к анархии» (с. 524). В России сразу после февральского переворота началась анархия, революционная анархия. Совершенно безнаказанно красные киллеры убивали жандармов и полицейских, свободы печати уже не было, т. к. были запрещены все патриотические русские газеты, были запрещены также и патриотические организации. Добились свободы генералы Алексеев и Рузский, политиканы Гучков, Милюков и Родзянко. А впереди маячила уже неоякобинская диктатура. Ведь все знали логику французской революции. Что же, надеялись своим крикливым авторитетом остановить шквал? Состоится ли когда-нибудь в России посмертный судебный процесс над преступниками Февраля?
