Кораллы мертвеца - [15]

Виктория почувствовала, что ей стало немного легче. Она встала с кровати и накинула на себя халат, лежавший на стуле. "Пойду приму ванну, потом завтрак и – на работу" – решила она.

За завтраком Виктория смотрела в окно. День был пасмурным. "Интересно, какая погода в Лондоне? Бедный мальчик! Растет без матери. Когда мы с ним говорили в последний раз, по телефону у него даже голос дрожал". Ей показалось, что снова зазвонил телефон. Она прислушалась. Так и есть. Виктория бегом направилась в спальню. "Если опять этот, я не знаю, что с ним сделаю…" – Вика, это я. – А, привет. – Как ты себя чувствуешь? Плохо. – Может, обратишься к врачу? – Пока не стоит. – Ты не представляешь, как я вчера перенервничал за тебя. – В следующий раз не говори ерунды. Да, конечно, просто мне казалось… – Что? – Да так, ничего. Для меня главное – ты и твое самочувствие. Я тебя люблю, Вика. – Я тебя тоже.

Где-то с силой хлопнула дверь. – Да… опять звонил он. Теперь уже по мобильному. Из-за этого идиота мне придется менять номер. Правда, мне кажется, что их – двое. И сегодня звонил другой. – Ты только не волнуйся. Береги себя. Все постепенно образуется. Если что с тобой случится – я не переживу. Я тебе ещё сегодня позвоню. А завтра мы опять встречаемся в этой квартире. Пока. Целую. – Пока. – Я хочу тебя.

Виктория рассмеялась. – Пока, пока.

"Может быть, и правда все образуется". Но она прекрасно понимала, что это – только начало.

Глава 3

Самым первым смутным ощущением детства, которое помнила маленькая Вика, был блеск серебряных ложек и вилок на большом круглом столе. Солнечные зайчики играли на серебре, а Вика радостно смеялась, стуча кулачком по столу. Ее родители всегда обедали в комнате, и маленькая Вика сидела рядом с ними.

Ее мать Диана Ашотовна была армянкой, и позже она часами рассказывала подрастающей Виктории о родном Ереване, выстроенном из розового туфа, красивых узких улочках, нарядных церквях, старинных кофейных мельничках, кристально-прозрачных водах Севана. Отец Вики Cергей Константинович был крупным ученым в области биологии и занимал большой пост в Академии наук. Дочь он почти не видел, так как приходил домой поздно, когда Вика уже спала, убаюканная материнскими сказками. Она засыпала прямо у матери на коленях, слушая бесконечные истории о храбром воине Тигране, его прекрасной невесте Алите и верном друге, хитром лисе Баури.

Виктория часто слышала как мать тихо говорила отцу: "Ты с ней поосторожней, у неё формируется характер". Характер Виктории стоил десяти мальчишек. Она не терпела никаких возражений и привыкла все делать по-своему. Виктория мгновенно насупливалась, когда чувствовала, что её безоговорочное первенство кем-то оспаривается, а желания – игнорируются. Если эта угроза исходила от детей, то Виктория шла напролом: могла подраться, заорать. Но если в противостояние с ней вступали взрослые, то Виктория меняла тактику – она беспрерывно канючила, дергала, требовала, и рано или поздно добивалась своего. – Вика, – пыталась призвать её к порядку Диана Ашотовна, – Валентина Сергеевна пожаловалась, что ты опять подралась с Витей. Разве так можно! – Пусть не лезет к моим игрушкам и идет играть в другую песочницу, – возражала Вика, – он же первый начал. – Все равно девочке нехорошо драться. – Если он ещё полезет, – и Вика выразительно потрясала маленьким, но крепким кулачком.

Диана Ашотовна смущенно улыбалась и разводила руками. Она пыталась быть строгой, но у неё это получалось плохо. Вике, несравненному окошку её жизни, прощалось абсолютно все.

Когда Вика пошла в школу, то она обнаружила, что её лидерство, к которому она привыкла как к чему-то само собой разумеющемуся, здесь надо завоевывать и утверждать. И ей пришлось приложить немало сил, ума и изворотливости, чтобы добиться своего почетного первого места. Мальчишки соревновались за честь донести её портфель до дома, а девчонки поверяли свои тайны и секреты.

Окружающих поражала её внешность: темные волосы, бледное лицо и светло-голубые глаза. Знатоки-этнографы сказали бы, что тип её лица ближе всего к уэлльскому. Такие лица можно было встретить на рыцарском турнире в средневековой Англии или в старинном шотландском замке.

Учеба давалась Вике легко. "Способная девочка" – говорили учителя. "Кем ты хочешь стать?" – спрашивали знакомые. Вика пожимала плечами: "Наверное, геологом". – "Почему?" – "Люблю путешествовать. Нет, – в ту же минуту передумывала Вика, – летчицей или космонавтом". Жизнь была проста и понятна, и в этой удивительно легкой и волнующей жизни она, Виктория Беланина, была обречена быть первой.

Но однажды произошло событие, надолго оставившее след в Викиной душе. В школу, где училась Вика, в её класс, пришла новенькая девочка, до этого жившая с родителями несколько лет в Англии. Девочка сразу выделилась из толпы Викиных одноклассников своим надменным, царственно – неприступным видом. Виктория была мгновенно свергнута с пьедестала. Мальчишки ходили за новенькой гурьбой, а бывшие Викины подружки наперебой предлагали Юле шоколадки, новые тетради и билеты в кино. Юля разговаривала со всеми высокомерно и вежливо. Виктория почувствовала болезненный укол ревности и досады. Первое время Виктория старалась не замечать соперницу, но потом не вытерпела. – Как там в Англии? – небрежно подъехала Виктория к Юле на перемене.