Корабль - [37]
20
Лишённый чувств, надежд и стремлений, я вставал с кровати лишь затем, чтобы как можно быстрее лечь в неё снова. Я и не заметил, как полюбил Сон. Только Сон спасал от безысходности, накрывшей меня беспросветной пеленой. Просыпаясь, я мечтал о том, чтобы скорее уснуть. А единственным моим желанием тогда было не проснуться вовсе. О большем я мечтать не смел, да и не о чем было мне мечтать. Я не хотел ничего, кроме сладости ночного забвения. Что-то чрезвычайно важное умерло во мне, но я никак не мог понять, что именно. Мне приходилось убеждать себя в том, что я что-то чувствую, и решать, что именно я чувствую. Только путём умозаключений я приходил к выводу, что работа мне не нравится, что еда в тарелке невкусная и что я грущу. Я не мог почувствовать всего этого, но я знал, что работа мне ненавистна. Я был уверен, что если бы меня от неё освободили, стало бы лучше и легче, но тело отказывалось показывать мне эти ощущения. Лишь иногда образовавшуюся во мне пустоту заполнял страх. Именно он являлся истинным выражением всех моих мыслей, откликом моих потупившихся чувств, всего мною прожитого и всего, что ожидало меня за поворотом. Но и страх затем вновь сменялся пустотой.
Так я провёл несколько дней, пока однажды, лёжа, как обычно, на борту в ночной тишине, я не был перепуган внезапным шёпотом, донёсшимся до меня из темноты. «Сигниф! – промолвил неизвестный. , верно?» Я устремил свой взгляд в место, откуда доносился голос, но, как ни пытался, я не смог ничего разглядеть. Уже через несколько мгновений мне стал виден силуэт, а затем говоривший и вовсе предстал передо мной во плоти. Это была она. И тогда я всё вспомнил, вспомнил весь вчерашний день, вспомнил, как исчез Либер, вспомнил её драгоценный взгляд, мои чувства в тот момент, когда мы вглядывались в лица друг друга, и то, как при этом замирало сердце. Сейчас всё было иначе. И наши взоры были другими. Своим появлением она вернула меня к жизни. Я смотрел на неё как на яркий луч света среди бесконечной тьмы, как на своё спасение. Она же всё понимала и смотрела на меня как на тяжелобольного. Она пришла спасти меня. Но был ли я достоин этого спасения? Я не знал, а потому на моём лице появились как благодарность, так и глубокое удивление. Она заметила это удивление, но, не поняв его природу, спросила:
—Ты меня совсем не помнишь? Мы виделись вчера во время казни…
Я же заметил, как, сказав это, она засомневалась. Страшное сомнение проникло в её голову. Это сомнение натолкнуло её на противоречивые мысли о том, всё ли она делала правильно, стоило ли ей сюда приходить. Быть может, она ошиблась во мне – такие мысли отравляли её чувства. Я никак не мог этого допустить, и в душевном порыве, пытаясь показать, как много значит для меня её приход, я заговорил:
—Да нет, что ты! Конечно, конечно, я помню тебя! Как же мне тебя не помнить? Я вспоминал о тебе после казни, но боялся, что мы больше никогда не увидимся… Такие мысли пугали меня, и я старался об этом не думать. Честно говоря, я вообще мало о чём думаю в последнее время. – Произнося всё это, я почувствовал себя полным идиотом. Я понимал, как нескладно лепечу, и понимал, что сейчас вообще не время рассказывать о том, думаю я или нет. Пытаясь загладить ситуацию, я продолжал: – Но я не знаю, почему ты пришла… И как… Как ты нашла меня? Я просто… Пойми, я не знаю, как себя вести! Я очень рад, что ты пришла, и я просто хочу знать, почему ты так поступила, вот и донимаю тебя! Прости мне мою глупость…
Я осознавал, что загладить ничего не вышло и я всё ещё выглядел как идиот, но она отреагировала совершенно неожиданным для меня образом – всякие сомнения пропали с её лица, и, улыбнувшись, она присела на борт возле меня. С той же милой улыбкой на лице она сказала:
—Да ты просто-напросто нервничаешь… – Произнеся это, она рассмеялась. – Твоё волнение мне очень хорошо понятно и известно, я появилась довольно внезапно и не могла не поставить тебя тем самым в тупик. Найти мне тебя оказалось непросто, но я всё же справилась! У меня есть некоторые знакомые, и от них я узнала о Сервусе, а затем и тебя разыскала. А пришла я сюда на свой страх и риск. Я была нисколько не уверена, что обнаружу тебя здесь, но всё же решила попробовать, и, как видишь, моя интуиция меня не подвела…
Как только она это сказала, я спросил:
—А откуда ты знаешь моё имя?
Этим я снова её рассмешил.
—Глупенький, . – Так ведь Сервус прокричал твоё имя едва ли не с десяток раз, когда мы с тобой впервые увиделись!
—Да, точно. Не знаю, как это могло не прийти мне в голову… – потупившись, ответил я и, как того требовала обстановка, спросил: Как же зовут тебя?
—Ах да! Я ведь всё ещё не представилась… Меня зовут Вита… Странная мысль… – Она задумалась о чём-то, а затем тихо сказала: -то вдруг взбрело в голову, что мы уже давно знакомы и хорошо друг друга знаем, и поэтому я совсем забыла, что ты не знаешь моего имени… Это, конечно, глупость какая-то, но всё же я её ляпнула как дурочка!
Теперь уже рассмеялся я и, заметив возникшую на её лице стыдливость, мигом приободрил её, пытаясь развеять некоторую закрепощённость в нашем общении:
Книга содержит три тома: «I — Материализм и диалектический метод», «II — Исторический материализм» и «III — Теория познания».Даёт неплохой базовый курс марксистской философии. Особенно интересена тем, что написана для иностранного, т. е. живущего в капиталистическом обществе читателя — тем самым является незаменимым на сегодняшний день пособием и для российского читателя.Источник книги находится по адресу https://priboy.online/dists/58b3315d4df2bf2eab5030f3Книга ёфицирована. О найденных ошибках, опечатках и прочие замечания сообщайте на [email protected].
В условиях сложной геополитической ситуации, в которой сегодня находится Россия, активизация собственного созидательного творчества в самых разных областях становится одной из приоритетных задач страны. Творческая деятельность отдельного гражданина и всего общества может выражаться в выработке национального мировоззрения, в создании оригинальных социально-экономических моделей, в научных открытиях, разработке прорывных технологий, в познании законов природы и общества, в искусстве, в преображении человеком самого себя в соответствии с выбранным идеалом и т.
Данная работа представляет собой предисловие к курсу Санадиса, новой научной теории, связанной с пророчествами.
Данное издание стало результатом применения новейшей методологии, разработанной представителями санкт-петербургской школы философии культуры. В монографии анализируются наиболее существенные последствия эпохи Просвещения. Авторы раскрывают механизмы включения в код глобализации прагматических установок, губительных для развития культуры. Отдельное внимание уделяется роли США и Запада в целом в процессах модернизации. Критический взгляд на нынешнее состояние основных социальных институтов современного мира указывает на неизбежность кардинальных трансформаций неустойчивого миропорядка.
Книга содержит собрание устных наставлений Раманы Махарши (1879–1950) – наиболее почитаемого просветленного Учителя адвайты XX века, – а также поясняющие материалы, взятые из разных источников. Наряду с «Гуру вачака коваи» это собрание устных наставлений – наиболее глубокое и широкое изложение учения Раманы Махарши, записанное его учеником Муруганаром.Сам Муруганар публично признан Раманой Махарши как «упрочившийся в состоянии внутреннего Блаженства», поэтому его изложение без искажений передает суть и все тонкости наставлений великого Учителя.
Константин Фрумкин – известный российский философ, культуролог. Он является одним из инициаторов создания и координатором Ассоциации футурологов.Для работы над сборником, который представлен вашему вниманию, К. Фрумкин привлек лучших российских футурологов, которые исследует наиболее интересные проблемы, связанные с образами будущего. Чем закончится современный кризис цивилизации, каким будет «постчеловечество», к чему приведет развитие «информационного общества», какой будет его мораль и какие принципы будут определять его существование – вот лишь несколько тем сборника.Позиции авторов не всегда совпадают, но тем интереснее читать эту книгу, в которой представлен такой широкий спектр взглядов.