Коплан сеет панику - [4]

— Это все?

— Да.

Через несколько секунд Коплан решительным движением раздавил сигарету. Он пристально посмотрел на Некрасова и рявкнул:

— Вы что, издеваетесь надо мной? Вы воображаете, что нам нужны такие расплывчатые сведения? За нашими атомными станциями наблюдает масса людей, и постоянно принимаются меры, чтобы избежать проникновения на них любопытных. Ваша информация — это ветер!

Пораженный русский побледнел.

— Но... — пробормотал он, — я полагаю, что если бы один из ваших информаторов прислал вам сообщение подобного рода, вы бы обратили на него внимание?

— Согласен, но мы бы знали, насколько ему можно доверять, мы попросили бы у него дополнительные подробности, постарались бы получить конец следа. Пока что ваша история нам полезна не более, чем сплетня консьержки.

Некрасов опустил голову. Будучи не специалистом, а простым исполнителем, передвижным почтовым ящиком, он никогда не думал о сложности использования информации и искренне считал, что его откровение имеет для французов такой же интерес, как для разведгруппы.

Коплан, угадывая, что происходит в голове его собеседника, начал его просвещать:

— Ценность информации зависит прежде всего от источника. А источник — это вы, то есть он подозрителен. Значит, с самого начала дело сомнительно. На предыдущем уровне источник становится более конкретным, и, если бы вы дали нам возможность встретиться с этим Фредриком, например, я бы начал рассматривать вопрос более внимательно.

Поставленный перед дилеммой, Некрасов задумался.

А Коплан твердо продолжил:

— Если вы действительно хотите оказать услугу, вы должны открыть мне источник... Разумеется — и я вам это гарантирую, — о вас не будет упоминаться, если мы свяжемся с Фредриком. Конечно, мы будем действовать с соблюдением необходимой секретности, чтобы не скомпрометировать его: его нелегальная деятельность в Швеции нас не касается. Нашей единственной целью будет установить, имеет ли атомная шпионская организация свой филиал на нашей территории.

Некрасов поднял глаза.

— Да... Конечно. Это нормально, — уступил он. — Но если я вам дам возможность вступить в контакт с Фредриком, вы мне обещаете, что после я не буду подвергнут допросу о... обо всем остальном?

Коплан двусмысленно улыбнулся.

— Вам бы не хотелось, чтобы вас допрашивали о людях, с кем вы должны были встретиться во Франции, да?

Кислая гримаса танцора подтвердила, что он не ошибся.

— Мы вернемся к этому позже, когда проверим ваши заявления, — заключил Коплан. — Как мы можем связаться с вашим агентом в Швеции?

* * *

Было без десяти шесть, когда Коплан вошел в святилище Старика.

— Ну, ваше впечатление? — спросил тот, скорее удивленный, что вновь видит своего сотрудника.

— Смешанные, — ответил Франсис. — Парень точно не фантазер, не мифоман, но я не очень хорошо понимаю, где в его одиссее правда, а где ложь.

Он пересказал свой разговор, сведя его к основным моментам, нарисовал психологический портрет Некрасова и описал его поведение во время беседы.

— В общем, — заключил он, — все, что утверждает этот человек, достаточно правдоподобно, но по большей части не поддается проверке. Он не так глуп, чтобы направить нас по ложному следу, хотя мы его ни о чем не просили. Так что история со Стокгольмом в общем заслуживает более глубокого изучения. Но я не принимаю за чистую монету мотивы, которые он называет, чтобы оправдать свой переход на Запад: предчувствие ареста, покушения на убийство, предметом которых он якобы был, и так далее. Возможно, у него что-то посерьезнее.

Обхватив подбородок рукой, Старик проворчал:

— Или же он выполняет задание. Советы могли выдумать этот способ, чтобы добиться нашего участия, не прося о нем.

— Тогда стокгольмский след действительно очень серьезен, — предположил Коплан. — Во всяком случае, неким Фредриком — информатором не стоит пренебрегать.

Старик поморщился.

— Сомневаюсь... Даю голову на отсечение, что это «двойник». Нормальный информатор собирает и посылает информацию в знакомой ему области, но не знает, что происходит вне его сферы. А этот Фредрик, напротив, сообщает о существовании параллельной организации и обещает более подробные сведения, что означает, что он внедрился в нее без предварительного приказа.

— Неважно... вернее, тем лучше!

— Вы по-прежнему готовы очертя голову броситься в рискованное предприятие, — пробурчал Старик, качая головой. — Вы думаете, что этот тип встретит вас с распростертыми объятиями и кинется поплакаться вам в жилетку? А что вы ему скажете? Что вы свалились с луны? Или что вы полномочный представитель Кремля?

В глазах Коплана блеснула веселая искорка.

— Доверьтесь мне.

— Я знаю, — проскрипел Старик, — у вас всегда находятся аргументы. Но я посылаю своих сотрудников на авантюры, только хорошенько все обдумав, и все-таки в первую очередь я хочу узнать, не заметила ли ДНТ шевеление вокруг Саклея и Пьерлатта. В конце концов, это ее сектор, и мы можем, не желая того, сорвать ее долгосрочные планы.

В этом он был совершенно прав, поскольку беды, которые могут повлечь за собой несогласованные действия, обычно непоправимы, и история секретных служб изобилует трагическими примерами результатов отсутствия координации.