Копия Дюрера - [11]

Шрифт
Интервал

— По-моему, он честный человек.

— Я тоже такого же мнения. Ну, желаю вам успеха.

Возвращаясь в имение и проезжая по липовой аллее, я внимательно осматривал горы и особенно то место, где увидел фигуру незнакомого человека. Но на этот раз в зелени сосен ничего не было заметно. Человек этот или уже исчез, или, наблюдая за нами, стал значительно осторожнее.

Во дворе имения я никого не встретил. Герхардт и Шмидт, по своему обыкновению, возились где-то в парке. Я прошел в свою комнату, бросил на столик планшет и, поднявшись по лестнице, направился в зал, как называли здесь длинную и узкую комнату, в которой находились картины.

Полуденные лучи солнца, пробиваясь сквозь неплотно задернутые светлые шторы, наполняли комнату рассеянным голубоватым светом. Я еще раз внимательно осмотрел каждую картину. Даже в этом оживляющем свете ни одна из них не могла заставить кого-либо остановиться около нее. Если это были копии, то копии посредственные, если оригинальные произведения, то не требовалось быть большим знатоком искусства, чтобы сказать, что большой ценности они не представляли.

На стене не хватало четырех картин. Зачем увез их с собой Ранк, если и они стоили не дороже тех, что остались висеть на стенах в этой комнате?

Я вернулся в кабинет и подошел к окну.

Передо мной за стриженой зеленью парка открывался великолепный вид на горы. Плотной зеленой чешуей склоны их покрывали лапчатые ветви сосен и елей. Где-то там, под ними, прятался человек, который один мог дать ответ на все загадки, происходившие под этой крышей, и, возможно, объяснить смерть Витлинга. И я верил, что ему от нас не уйти.

Можно было, конечно, взять несколько человек из комендантского взвода и прочесать лес. Но дало бы это что-нибудь?

Располагая сравнительно ничтожными силами, мы вспугнули бы этого человека, сделали бы его более осторожным.

Мысли мои были прерваны легким стуком в дверь. В дверях, как всегда нерешительно и осторожно, показался Шмидт.

— Да заходите же в комнату, — с досадой сказал я. — Почему вы всегда останавливаетесь в дверях?

Садовник сделал вперед один шаг и хмуро посмотрел на меня.

— Герр обер-лейтенант, — сказал он, теребя руками свою шляпу. — Я так работать больше не могу. Этот куст георгин очень редкое растение. Я готовил клубни для всей округи, а теперь они совсем погибли…

— Какой куст георгин? Говорите яснее.

— Тот самый, что ломают в третий раз. Теперь уже с ним ничего нельзя сделать, а это редкое растение.

— Пойдемте посмотрим, — сказал я.

Шмидт повел меня в парк, где у самого дома, отделенный от него узкой дорожкой, рос куст огромных огненно-красных, с белыми прожилками на разлохмаченных лепестках, цветов. Куст был в довольно жалком состоянии: стебли его были безжалостно переломаны. Несмотря на все труды Шмидта, похоже было, что ему уже не выжить.

Садовник стоял над ним, печально опустив голову.

— Три недели назад его сломали в первый раз, в субботу ночью — во второй и вот сегодня ночью — в третий. И почему только ломают его, ведь все остальные цветы целые?

Почему ломают только этот куст? В самом деле, почему? Я осмотрел землю вокруг него. На куст, безусловно, кто-то наступил, но никаких следов не было видно, потому что Шмидт добросовестно взрыхлил вокруг него землю. Я поднял голову вверх, и мне вдруг все сразу стало ясно. Громоотвод! Человек, опускающийся по нему из окна, спрыгивал вниз. Естественно, что он старался попасть не на гравий дорожки, а на мягкую землю.

Так случилось и сегодня ночью.

— Подождите, Шмидт, подождите, — сказал я. — Вы уверены, что в предыдущий раз куст был сломан в ночь с субботы на воскресенье?

— Ну что вы, — обиделся Шмидт, — ведь я каждое утро проверяю парк. Когда я приехал с вами из города, мне пришлось полдня просидеть над ним, а теперь, оказывается, все зря.

Да-да, теперь я вспомнил, что видел вчера из окна, как Шмидт возился с этим кустом. Но сейчас я находился в таком состоянии, что не смог даже словом утешить садовника. Да и утешить-то, собственно, было нечем. Оставив Шмидта все в той же горестной позе над сломанным растением, я поднялся снова в кабинет и сел в кресло, чтобы привести в порядок новые, нахлынувшие на меня мысли.

Итак, в цепь фактов теперь вплетается новое, очень важное звено. В ночь самоубийства Витлинга неизвестный человек был в парке и даже пробирался сюда, наверх. Что это — совпадение или одно дополняло другое? Каждый раз, как только ломался куст, в доме что-то случалось. Так было в субботу, так было в воскресенье. А три недели назад? Что же случилось три недели назад? Я вскочил на ноги. Ну конечно, пропажа револьвера. Теперь все события сразу встали передо мной в новом свете. Теперь я совершенно не верил в самоубийство управляющего. Но если он был убит, то каким образом? Вот что нужно было сейчас решить.

В который раз я спустился вниз, в комнату управляющего. Здесь все осталось без изменения со вчерашнего дня. Только кровать теперь была пуста. Для полного восстановления обстановки не хватало зажженного ночника. Я включил лампу, и рубиновые немигающие глаза совы снова настороженно уставились на меня. Стоило мне задернуть шторы на окне, как в наступившей темноте красные глаза стали еще злее и враждебнее. Мягкий розоватый свет лег на подушку.


Рекомендуем почитать
Последний идол

В сборник «Последний идол» вошли произведения Александра Звягинцева разных лет и разных жанров. Они объединены общей темой исторической памяти и личной ответственности человека в схватке со злом, которое порой предстает в самых неожиданных обличиях. Публикуются рассказы из циклов о делах следователей Багринцева и Северина, прокуроров Ольгина и Шип — уже известных читателям по сборнику Звягинцева «Кто-то из вас должен умереть!» (2012). Впервые увидит свет пьеса «Последний идол», а также цикл очерков писателя о событиях вокруг значительных фигур общественной и политической жизни России XIX–XX веков — от Петра Столыпина до Солженицына, от Александра Керенского до Льва Шейнина.


Срочно требуется наследство

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жестокая ложь

Синтия Тейлор привыкла получать все, что захочет. Как оказалось, крепкий брак, великолепный дом и двое прелестных детишек — совсем не предел ее мечтаний. Муж ее сестры Селесты зарабатывает больше, и он не последний человек в криминальном мире. Затащить его в постель, изменив своему супругу и предав родную сестру? Это самое меньшее, на что способна Синтия! Она не остановится, даже разбив жизни собственных детей…


Интервью сквозь замочную скважину

Ведущая программы областного ТВ «Женское счастье» Ирина Лебедева вместе со своей бригадой, режиссером, редактором и оператором становится свидетельницей жестокого преступления. Приехав в цирк снимать очередную передачу, Ирина и ее коллеги видят, как от страшного взрыва погибает молодая актриса Камилла Маранелли. Кто повинен в смерти кокетливой женщины? Ревнивый муж? Или старшая сестра Маргарита, которая завидовала бешеному успеху Камиллы? Или супруг Маргариты, возглавляющий их цирковую группу?.. Молодая журналистка, вопреки нежеланию руководителей телецентра, начинает собственное расследование убийства.


Страсти-мордасти

Как-то сразу не заладился у Ольги Бойковой, главного редактора газеты «Свидетель» отдых на Черном море. Не успела она толком освоиться в гостинице, как там произошло убийство ее владельца – бизнесмена Сочникова. Милиции, прибывшей на место преступления, все предельно ясно: мужчину убила его жена Сабина. И все улики, казалось бы, действительно против нее – Сабину видели возле трупа с окровавленным кинжалом в руке. Да и мотив налицо: почему бы молодой красотке не избавиться от пожилого скуповатого супруга и не стать самой хозяйкой гостиницы, приносящей неплохой доход? Но Ольга Бойкова, насмотревшись на ход расследования, не согласна с официальной версией и уверена, что убийца не Сабина.


Семейная реликвия. Ключ от бронированной комнаты

Проклятая икона, принадлежавшая, согласно легенде, самому Емельяну Пугачеву.Икона, некогда принадлежавшая предкам Ольги, — но давно утраченная.Теперь след этой потерянной реликвии, похоже, отыскался… И путь к иконе ведет в прошлое Ольги, во времена ее детства, проведенного в тихом южном городе.Однако чем ближе Ольга и ее муж, смелый и умный журналист, подбираются к иконе, тем яснее им становится — вокруг бесценной реликвии по-прежнему льется кровь.Проклятие, довлеющее над «Спасом», перестанет действовать, только когда он вернется к законным владельцам.Но до возвращения еще очень далеко!..