Копатели. Энергия Завета - [5]

Спустя сто сорок шесть лет, в 2007-м году, деревня уже была не та. Часть домов стояла брошенная. Остальные – практически все принадлежали московским «дачникам». Не в силах оставить навсегда родные места и поменять красоту практически нетронутых полей и лесов на тесноту садовых товариществ, перебравшиеся в Москву потомки жителей Холма до сих пор приезжали сюда на лето, вывозили детей и стариков. Постоянных жителей было немного, полтора-два десятка. В основном, это были «бабки», надолго пережившие своих дедов, павших в неравной борьбе с зеленым змием. Тянувшие на своих плечах нелегкое бремя деревенского хозяйства, даже в июльскую жару щеголяющие в телогрейках, они всегда при встрече вызывали у Макса чувство глубокой обиды. Проводя по работе много времени в Европе, Макс не мог не заметить значительной разницы между этими, согнутыми жизнью и судьбой, доживающими свой нелегкий век женщинами, и их ровесницами – вызывающе бодрыми и жизнедеятельными европейскими старушками, обвешанными фотоаппаратами и видеокамерами, путешествующими по всему миру и не собирающимися и думать о старости.

Несколько раз окунув сталь кенгурятников в лужи, внедорожники остановились у слегка покосившегося дома светло-голубого цвета. Когда-то этот дом построил Максов прадед, Илья. Собственно, после отмечания знаменательного события, окончания стройки, выпив с утра заботливо поднесенный прабабкой стакан самогона, дед Илья отдал Богу душу, унеся с собой тайну нахождения семейного богатства. Будучи на редкость вредным типом, прадед, однако был натурой деятельной. Удержав свой достаток и локальное влияние в период революционных штормов, он еще и подняться смог на волне коллективизации, руководя какое-то время заготовкой зерна в окрестных селах. Но мир не без добрых людей. Как водилось в то время, доносы писались всеми на всех и, благодаря неизвестным доброжелателям, дед Илья сменил свою деятельность на ниве зернозаготовок на постройку Беломоро-Балтийского канала. Отработав несколько лет в лагерях, он возвратился домой, что, кстати, было редкостью в то время. Видимо, сила духа, природное упорство и нескончаемая вредность не дали ему сгинуть бесследно в северных болотах вместе с сотнями тысяч своих коллег по несчастью. Объегорив советскую власть и в этом, вернувшись, он стал поднимать свое хозяйство, причем, непонятно на какие доходы – казалось бы, во время ареста тогда забиралось все. Но только не у Ильи Маршалина. Сразу после возвращения он занялся постройкой нового дома. Он практически закончил его, но подорванное в лагерях здоровье не вынесло похмелья и прадеда не стало. В каком укромном месте он взял деньги на постройку дома и сколько еще ценного в этом укромном месте осталось лежать – этот вопрос дюже беспокоил его потомка, имеющее такое подходящее по случаю хобби, как кладоискательство, однако поиски никакого результата не давали. Добавила остроты всей этой истории прабабка Макса, баба Маша. Помирая, она сказала Максимовой тетке – «на золоте сижу, Маринка, а где оно – не знаю».

И подпол дома, и старый сад – все было прозвонено самыми современными приборами, истыкано щупами и ископано верным «фискарем» – никакого результата. Макс даже подумывал привезти сюда «глубинник» – металлоискатель, позволяющий находить предметы на глубине в несколько метров, мысль о дедовом кладе не давала ему покоя. Однако сегодня они приехали не за этим. Он даже решил не напоминать друзьям о дедовом кладе (а они в свое время активно помогали Маршалину искать фамильное сокровище), дабы не сбить их с главной темы этой поездки – поисков Холмского княжества.

Бросив вещи в прохладу старого дома, кладоискатели наскоро перекусили и разложили карты. Планы Генерального Межевания времен правления Екатерины II, разноцветные карты Менде девятнадцатого века и самые современные спутниковые снимки этого района.

– Давайте определимся, что мы ищем. – Макс склонился над фото из космоса. – Прежде всего, нужно попытаться найти вал. Скорее всего, поселение такого уровня, столица, как-никак, удельного княжества, должно было быть защищено. До кремля и крепостных стен Холм не дорос, но какие-то минимальные фортификационные сооружения просто обязаны были быть. Земляной вал, возможно, частокол. Последний уже давно сгнил, а вот остатки вала можно попробовать найти. Что-то похожее можно представить вот здесь, – Макс провел фломастером по снимку. – Вот здесь и вот здесь.

– Мы разделяемся и шурфим каждый свою зону в нескольких местах. Кто первый найдет хоть что-нибудь, похожее на культурный слой – тот молодец. – Он достал из рюкзака портативные рации. – Держим связь, сообщаем о находках.

Серега взял у Маршалина фломастер и подписал на выделенных зонах цифры – 1, 2 и 3. Достал из куртки коробок спичек, вынул оттуда три штуки и, отломив у одной четверть, а у другой половину, зажал их в кулаке.

– Тяните.

Максу достались окрестности деревенского пруда, Егору – поляна недалеко от церкви и местного кладбища, Серега вытянул дальнюю околицу.

– Ну, как всегда, – заныл он. – Мне же дотуда полчаса идти.

Егор, поморщившись, бросил ему ключи от Ниссана.