Коп из полиции нравов - [52]

Остров Датос был типичным прыщиком в Эгейском море. Около восьми миль в длину и трех миль в ширину, он нигде не поднимался выше чем на шестьсот футов над уровнем моря. На острове была одна деревня и маленькая гавань, и коренные жители Датоса ловили рыбу, ковыряли скудную почву и обманывали туристов. Вторым и более успешным предприятием компании «Интернэшнл Чартер» было строительство на острове двух отелей неподалеку от деревни. Обычные миниатюрные копии небоскребов Майами. Они обслуживали людей, приезжающих в двухнедельный отпуск, причем все это обходилось в шестьдесят фунтов стерлингов прямо от Лондона.

Довольно недурной способ загрузить свои самолеты, и в летние месяцы дело шло совсем неплохо. К счастью, эти туристы никогда не удалялись от деревни, так что не становились у нас бельмом на глазу. Собственно, им и некуда было больше идти, вся остальная часть острова представляла известняковую скалу с немногими рахитичными деревьями и крошечными полями, на которых некоторые жители Датоса напрасно старались что-нибудь вырастить. Все это очень характерно для Греции, бесплодной и прекрасной, если вас устраивал разворачивающийся перед вашими глазами пейзаж.

Никто точно не знал, кому принадлежит Датос. Перед войной Греция, Албания и Турция потратили немало времени и денег в спорах о том, кто его владелец.

Во время войны немцы временно решили эту проблему, захватив остров. Они построили там небольшую посадочную полосу для истребителей. Отчасти им предстояло противодействовать британскому флоту, а отчасти — оказывать дружеское давление на нейтральную Турцию. Затем появились англичане и использовали посадочную в гражданской войне в Греции, причем даже ее удлинили. Когда стрельба наконец-то кончилась и англичане ушли, то Греция, Турция и Албания возобновили свой спор с того же места, где остановились перед войной. Они все еще продолжают спорить, так что можно сказать, что сейчас временным владельцем острова является «Интернэшнл Чартер». Я ни на минуту не сомневаюсь, что они нашли, кому дать взятки, во всех трех заинтересованных правительствах.

«Интернэшнл Чартер» еще больше расширила взлетно-посадочную полосу и провела ряд операций с недвижимостью. Это место было очень удобным для размещения базы, так как располагалось близко к России, Балканам, Северной Африке и Ближнему Востоку, то есть к тем районам, где фирма работала. Жителям острова Датос было вообще-то безразлично, кому принадлежит остров, ведь все равно им деться было некуда. Налогов они не платили, а «Интернэшнл Чартер» благоустраивала дороги, провела электричество и воду, к взаимному удовольствию всех заинтересованных сторон. На острове ходили любые деньги, и в деревенских ресторанах вы могли платить любой валютой. Старые крестьяне могли казаться немного туповатыми, но когда вы замечали, с какой скоростью они обменивают валюту и рассчитывают разницу курса на глазах ошеломленных туристов, то начинали понимать, что под их толстой шкурой скрывается немало хитрости и коварства.

Лендровер я оставил в небольшой рощице кривых сосен за домом. Там же стоял старый ободранный мотоцикл, который я купил на всякий случай. Значит, моя подружка дома. Она гоняла по острову на мотоцикле, обычно ездила на нем в деревню за продуктами. Но делала это не слишком часто, ведь большую часть продовольствия я привозил, скупая при полетах в не столь цивилизованные края.

Дом был пуст, на пляже тоже никого. Однако моего акваланга на обычном месте не было, гарпунного ружья тоже, и я решил, что девушка отправилась в море в поисках свежатинки. Сбросив пропотевшую одежду, я растянулся на веранде, прикрыв глаза специально приобретенной для этой цели соломенной шляпой, и расслабился. Одно из немногих преимуществ этой работы заключалось в том, что вы приобретали великолепный загар.

На несколько секунд я задремал.

Потом внезапно проснулся, и мне понадобилось несколько мгновений, чтобы прийти в себя. Солнце пекло очень сильно, а животом я чувствовал что-то холодное и мокрое. Я рывком сел, и рыбина слетела с меня и распласталась с выражением идиотского удивления на плиточном полу веранды. Вероника в своем обычном белом бикини казалась воплощением здоровья и хохотала как сумасшедшая.

У нее было шесть белых бикини, все невероятно миниатюрных размеров, и в настоящее время они составляли весь ее гардероб. Отправляясь в деревню, она надевала мои белые джинсы, чтобы не слишком уж шокировать местных жителей. Такая жизнь ее вполне устраивала, и она казалась совершенно счастливой.

— Филипп, дорогой, видел бы ты свое лицо!

Я с достоинством отступил под прикрытие моей шляпы, и она села рядом.

— Роника, я только что закончил суточный полет, у меня бензедриновое похмелье, и завтра утром мне предстоит лететь снова. Дорогая, пожалуйста, дай немного поспать. Я не прошу слишком многого, я не собираюсь отлынивать, когда мы окажемся в постели, но не могу же я бодрствовать все время.

Она хихикнула, отшвырнула мою шляпу и поцеловала. Лицо ее было холодным после морской воды, мокрые волосы коснулись моего лица. Теперь почти автоматически я должен был сорвать с нее остатки одежды, но я смертельно устал и потому воспротивился этому желанию. Но, так как она была счастлива, я тоже рассмеялся.