Контора - [11]

Экстренная встреча сотрудников произошла довольно скоро. Мы расселись за угловым столиком в пивной Хэмпстеда. В зале было тихо. Несколько завсегдатаев в дальнем конце длинного бара смотрели по телевизору футбол, не причиняя нам никакого неудобства.

В зал неторопливо вошел Эш, на лице которого сияла улыбка кота, налакавшегося сливок, но я был не склонен затевать с ним спор, даже если был бы уверен, что одержу верх. Люси и Ханна, повздыхав, отказались обсуждать события прошлого вечера, не утратив, однако, интереса к источнику информации.

– Так значит, мы должны верить на слово парню, у которого есть одеяло с феями? – проговорила Ханна, не выказывая ни малейшего волнения.

– А почему бы и нет? – отозвался Эш. – Вы, надеюсь, видели, что у Чарли одеяло с изображениями Дарстедли и Маттли.

– Едва ли это то же самое, – возразил я. – Их решимость и хитрость стимулирует мою деятельность в фирме.

Возникший спор, кто из героев «Безумных гонок»[5] больше всех подошел бы «Баббингтону» – мы склонялись к кандидатуре роскошной Пенелопы Питстоп, поскольку она могла бы отдаваться полезным компаньонам, – длился до тех пор, пока я не попросил тишины и не поведал о своей истории с Элли Грей.

– Ей не свойственна жалость, имейте в виду!

– Это же было так давно, Чарли, – сказала Ханна. – Может, ты преувеличиваешь?

– Она думает, что ты отпетый параноик, – подал голос Эш.

– Нет, я так не думаю, – сказала Ханна. – Во всяком случае отпетым я его не считаю.

– Она не меняется. Я каждый раз вижу это по ее глазам. Смертельно опасная. Ядовитая. С ней невозможно соперничать.

– Послушать тебя, так у нее очень выразительные глаза, – заметил Эш.

– Ты мог бы сказать это о каждом из нас в критической ситуации, – добавила Ханна.

Я хотел было возразить, но сдержался. Из всех пас Ханна была единственной, о ком я бы этого не сказал.

– Во всяком случае, – промолвила Люси, – нам следует быть настороже. Мы все-таки уже порядочно поработали в «Баббингтоне», и вы знаете, как они ценят верность.

– Надеюсь, вы понимаете, что они не взяли бы в штат такую, как Элли, если бы не сочли ее подходящим материалом для компаньонства, – продолжил я свои рассуждения. Похоже, это попало в цель, и я добавил: – Если она придет с этим компаньоном, он будет ее поддерживать.

– Ну, тут уж ничего не поделаешь, – проговорила Ханна. – Ведь они нас не посвящают в свою кадровую политику. Давайте считать, что нам просто добавят пару опытных рук.

– Нет, нет, нет, нет! – взмолился я. – Ты заблуждаешься.

– О'кей, – сказала Ханна. – Пора надевать на него смирительную рубашку. У него явная паранойя.

Я перевел дух.

– Я не параноик.

– Допустим, – промолвила Ханна. – Но ты нас всерьез обеспокоил.

– Я полностью отвечаю за свои слова. Элли Грей несомненно собирается меня достать. Так что пообещайте мне кое-что.

– Что именно? – спросила Люси.

– Что вы не будете проявлять к ней расположения. Что не будете любезничать с ней. И не будете делать для нее ничего такого, что меня бы расстроило. Вы должны вести себя так, чтобы она чувствовала себя не в своей тарелке.

– Ладно, – сказал Эш.

– Мне все это до лампочки, – отозвалась Ханна.

– Положись на нас, Чарли, – промолвила Люси. – Мы твои друзья.

А разве они могли бы отреагировать иначе? Они действительно были моими друзьями, моими будущими компаньонами, и я знал, что мог доверять им.

По крайней мере, пока я еще не покинул «Баббингтон».

ГЛАВА 4

В течение последующих нескольких недель я ощущал все более сильное напряжение, так как жил в постоянном ожидании того рокового дня, когда Элли вторгнется в нашу обитель. Бреясь по утрам, я каждый раз репетировал перед зеркалом на все лады тот равнодушный взгляд, который брошу на нее при встрече, но при этом чувствовал, как мой желудочный сок превращается в соляную кислоту. Видимо недостаточно было того, что ежедневные стрессы на работе прожигали дыру у меня в желудке – Элли прибывала, чтобы довершить этот процесс.

В понедельник с раннего утра я был буквально по рукам и ногам связанным встречами в офисе нашего нового клиента, где терпеливо объяснял одному директору за другим, что предложения, которые они делали своим акционерам, были в лучшем случае аморальны, а в худшем – абсолютно незаконны.

– Но ведь вы – юрист! – озадаченно сказал один из них. – Мы вам платим за то, чтобы вы незаконные вещи делали законными и смотрели сквозь пальцы на то, что противоречит морали.

– Честно говоря, – промолвил другой, не уловив прозвучавшей иронии, – нас вообще удивляет, что вы находите что-то аморальное там, где в крайнем случае что-то не так.

– На меня ведь и в самом деле возложена высокая миссия, вы же понимаете, – несколько ханжески ответил я.

– Да, создавать нам рекламу, – загоготал Роберт, их председатель, окидывая взглядом окружающих, чтобы убедиться, что коллеги присоединились к нему.

Про себя я прозвал его Атлантикой – за его необъятность.

Как могло получиться, что высокообразованные, хорошо обученные юристы-профессионалы, которые зачастую приносят людям большую пользу, не способны поставить закон на службу самим себе и приобретают такую скверную репутацию? Я не мог этого понять, но Роберт не казался подходящим партнером для философской дискуссии.