Контора - [13]

Она работала в прекрасной фирме, но не такого уровня, как «Баббингтон».

– Я слышала, что тебя недавно опять бросили, – проговорила она с усмешкой. – Прими мои соболезнования. Надеюсь, это было не слишком мучительно?

– Однако тебе ведь приятно было кое с кем повидаться по прошествии нескольких месяцев.

По словам мамы, получавшей сведения из семейства Грей, Элли прекратила все свидания, чтобы полностью сосредоточиться на работе.

Последовала тягостная пауза.

– Слушай, Чарли, мы уже взрослые люди. Нам ведь не по семнадцать лет. Стоит ли начинать все сначала?

– Ну, не будем, если тебе этого не хочется. – Я начинал злиться. – Ты ведешь себя, как ребенок.

Она сжала кулаки, как делала всегда в сильном возбуждении. На протяжении нашей многолетней конфронтации это ее свойство только утвердилось.

В этот момент из туалета появился Гарри.

– Похоже, тут и впрямь серьезная дискуссия, – ухмыльнулся он. – Подумать только! А нам-то всегда казалось, что вы поженитесь.

Я быстро терял хладнокровие.

– Знаешь, Элли, а ведь Мэнди не права. Тебе в задницу невозможно вставить шило, потому что там у тебя голова.

– А не пошел бы ты, Чарли, к чертовой матери! – бросила она и удалилась.

Небрежность, с какой она дала мне от ворот поворот, сильно задела меня за живое. В этом она была вся – эта Надменная Элли…

Чтобы удостовериться, что мои сослуживцы все поняли, я велел им поклясться в этом самыми дорогими для них вещами: Эша – полным ящиком презервативов, Ханну – фотоснимком с. автографами группы «Бэй Сити Роллерс», а Люси – комплектом нижнего белья ручной работы, полученным от фирмы «Баббингтон Боттс» за ее молчаливую и решительную подрывную деятельность, выражавшуюся в просиживании без дела на виду у старшего компаньона, о чем она и поведала, показав нам этот подарок в один из веселых вечеров в пятницу.

Вообще-то мне следовало бы знать их получше. Я обнаружил всю компанию в нашей излюбленной кабинке в конце зала, насчитав четыре головы. И еще до того, как приблизился к ним, узнал черные до плеч волосы женщины, сидевшей спиной ко мне. Мое сердце пустилось в галоп, и я почувствовал, как запылало мое лицо. Последний раз я видел Элли месяцев семь назад во время Пасхи, которую наши семьи праздновали вместе у нас дома. Мы тщательно соблюдали дистанцию, пока нашим матерям не удался замысел усадить нас вдвоем на кухне. Они заглядывали в дверь все еще отчаянно пытаясь убедить нас поладить, бывать в обществе, пожениться, завести детей и объединить наши семьи. Не имея особых резонов слишком долго любезничать друг с другом, мы умудрились целую минуту поговорить о юриспруденции, прежде чем наши матери были отозваны по причине срочной необходимости разрезать торт. Несколько секунд мы молчали, уставившись друг на друга, а потом Элли удалилась.

А вот теперь нам, кажется, вновь предстояло стать лучшими друзьями.

– Хэлло, Чарли! – радостно воскликнула Элли.

Остальные были достаточно воспитаны, чтобы выглядеть смущенными.

– Я только что рассказывала Люси, как ты любил бегать по улице голышом, когда был помоложе. Мне в то время было лет пять.

– Привет, Элли! Знаешь, Люси, это было очень давно, – сказал я, еле сдерживая раздражение.

– Конечно, – отозвалась Элли, – по меньшей мере в пятилетнем возрасте.

Все рассмеялись, а я изобразил на лице натянуто улыбку, пытаясь подавить прилив пока еще не оформившегося возмущения.

– А в школе было еще забавней, – сказал я. – Мальчишки звали ее Элли-слонихой.

На этот раз никто не засмеялся, и все, кроме Элли, выглядели смущенными. Так им и надо, предателям.

– Я немного перебрала в весе, когда мне было примерно семь лет, – равнодушно промолвила Элли.

Люси предложила мне сходить за напитками. Я согласился при условии, что мне поможет Ханна. Она пошла на это без энтузиазма.

Возле бара я обернулся к ней, расстроенный и злой:

– Не слишком ли это круто? Столько вопросов…

– Брось, Чарли! Она здесь впервые. Что ж нам оставалось делать? – Я почувствовал себя на самом деле преданным.

– А ничего. Это было бы самое лучшее. Ведь именно это вы мне и обещали.

– Мне очень жаль, Чарли. Правда, Но так надо было. Ты ж понимаешь. И, если честно, она не такая уж плохая, как ты ее описывал. По крайней мере, до твоего прихода все было нормально.

– Нет, нет, нет, нет! Она не так проста, как вам кажется, – проговорил я в отчаянии. – Она просто плетет свою паутину.

– Она очень хорошо о тебе отзывалась. Сказала, что ты всегда был яркой личностью с большими перспективами.

Я оцепенел от неожиданности. Последний раз, насколько мне помнится, Элли говорила в мой адрес столь же приятные слова лет пятнадцать назад, когда я помогал ей делать домашние задания по географии.

– А еще она рассказывала, что ее мать спала и видела, чтобы она вышла за тебя замуж, поскольку считала тебя лучшим из всех мужчин, которых когда-либо встречала.

Вопреки своим привычкам я проявил любопытство.

– И что же дальше?

– Эш сказал, что ее матери не много удалось выведать о тебе, и Элли улыбнулась.

– Ну и?..

– О, Чарли вдруг заинтересовался!

– Вовсе нет.

Я не слишком преуспел с годами в искусстве ведения дебатов.

– Врешь.

– Нет.