- Ерунда. Главное, нашелся… Что молчишь? Язык проглотил? – спрашивал Паленый у пораженного Тощего.
- Ребята… Я и не ожидал… Как хорошо-то, любимые…
- Так вот. Стол накрывай. Сегодня Новый Год, не в курсе, что ли? Мы все принесли.
- Да как же вы? Куда же вы тогда делись-то? – спросил Тощий, приходя в себя.
- Куда делись? Ну, не ожидала от тебя! – фыркнула Мурка, - Это ты куда умчался?
В мешке оказалось сало, колбаса, сыр, крупная мышь и пузырек валерьянки.
- Откуда? А?
- Да сиди уж! – Паленый разлил валерьянку по пробкам, - И запомни, Тощий, только одно. Ты дурак, Тощий. Какой бы там ни был этот мир снаружи, как бы мы к нему не относились – плохо или хорошо, но запомни одно. Ты не один. Да, кот одинокий ночной хищник, мы не охотимся стаями, но ты не один, у тебя есть друзья.
- Ну, завелся… - Мурка недовольно пошевелила усами.
- И поэтому, чтобы ни случилось, не надо бежать сломя голову…
- Не беги, - сказала Мурка, - Тут тебе эту голову и оторвут…
Она внезапно смягчилась:
- Паленый, ты ведь хотел сказать, что надо бежать сломя голову, но смотреть, бегут ли рядом с тобой друзья, да?
- Да, - сдался Паленый, - пусть будет так…
Валерьянка обожгла горло, но заплакал Тощий не от этого, а от чего-то другого, поднявшегося в груди, может, от того, что в голосе друзей он услышал голос Профессора.
- Плакса у нас Тощий, - начала Мурка, но Паленый прервал ее:
- Пусть плачет. Пойми, он из нас всех, может быть, единственный, находящийся одновременно в двух мирах. Такие, говорят, счастливые…
Он извлек из мешка длинную рыбью кость с натянутыми на ней мышиными хвостиками.
Провел по ним лапкой. И запел, аккомпанируя себе:
- Когда это будет, я точно не знаю,
Сегодня иль завтра, а то – через год.
Но я лишь для тех и пою и играю,
Кто мягок, пушист, называется Кот.
Лишь голос Природы шепнет нам на ушко
Пора, друг, пора нам в дорогу, туда,
Где Кот уважаем, где Кот не игрушка,
Где нет злых людей, где не ходит беда.
Там будут сосиски и рыба, колбаска,
Бери, брат, и ешь, наедайся навек.
И пусть не закончится старая сказка.
И это не сможет отнять человек.
И будет там праздник под вечер, ребята,
И яркий костер затрещит до утра,
Танцуйте же, кошки, пляшите, котята,
Ведь скоро домой возвращаться пора…
В песне были и другие строчки, но Тощий почему-то стал слышать все хуже, погружаясь в уют и тепло, но в полусне ему было приятно, что его шевелят, теребят и настойчиво уговаривают:
- Вставай, вставай, пошли… Как же его разобрало-то… Идем, мы тут в гастрономе, в подвале, поселились, никто и не знает… Недалеко…
Ветер свистел. Новый Год уже шел по земле, осторожно ступая по мягкому снегу. Ни он, ни ветер не знали, что в шестом контейнере, под слоем смерзшегося мусора, собралась теплая компания. Может, самая теплая в округе.
Да и вообще никто, этого, наверное, не знал.
