Константин Великий - [71]

И когда Крест был водружен на горе, в тот самый миг случилось солнечное затмение. Многие пали ниц и стали молиться. Как уверяют летописцы, многие почитатели римских богов после этого воздвижения Креста обратились в христианство.

С тех пор гора зовется Ставровуни — гора Святого Креста. Так же называется и монастырь, возведенный здесь, на высоте 700 метров над уровнем моря.

Елена распорядилась отделить от Креста маленький кусочек, размером с ее указательный палец, и подарила его монастырю. Эта священная реликвия ныне спрятана внутри большого серебряного креста, хранящегося в главном иконостасе храма.

* * *

Ставровуни — мужской монастырь. Женщинам вход сюда закрыт. Но и не всем представителям мужского пола монахи спешат раскрыть тайны монастыря. Например, одна из них — потайная церковь… святых Константина и Елены. Обычно она закрыта на два замка, и туда посторонних не пускают. Для меня сделали исключение, только когда узнали, что я командор Ордена Святого Константина Великого в России.

Монах Феодор подвел меня к едва заметной со стороны низенькой дверке в боковой стене монастыря, со скрипом отпер оба замка… Тринадцать веков существование потайной церкви святых Константина и Елены на горе Ставровуни было скрыто почти ото всех, кроме нескольких посвященных — самых высоких православных авторитетов Кипра.

Они собирались здесь, в темном склепе без окон и дверей, пролезая внутрь через узкий вентиляционный штрек. Собирались в самые драматичные для родины моменты, чтобы путем многодневного абсолютного поста и молитв найти спасительное решение.

Дверь в стене двухметровой толщины была прорублена только в середине XVII века. С тех пор в этой уникальной церкви побывали немногие, монах Феодор сказал, что из нецерковных, светских лиц — не более двухсот человек.

Царица Елена отвезла Святой Крест сыну, императору Константину. Вскоре она занемогла и попросила отправить ее в город, где она родилась, в Дрепанум. Как бы почувствовав, что ее высшая роль на Земле выполнена, Елена вскоре умерла. Тело ее было сначала перенесено в Рим, а через два года, по распоряжению сына, в Константинополь. Константин в честь матери переименовал Дрепанум в Еленополь и приказал отчеканить золотую монету с ее изображением.

Глава 24 ИЕРУСАЛИМ. ИСЦЕЛЕНИЕ

Прошло несколько лет. Константинополь был построен. Дети успешно правили своими вотчинами. А Константин все больше мрачнел. Его стала мучить какая-то неизвестная болезнь.

Боль возникала вдруг в левой стороне груди. И постепенно левую сторону тела словно сжимали мощные клещи. Врачи были бессильны. Их рецепт — маковый лист, растолченный в меде, — снимал боль лишь на время, потом опять начинался приступ.

Он решил немедленно ехать в Иерусалим, чтобы посетить построенный его матерью храм Гроба Господня. Он слышал, что на этом месте Христос излечил много больных, и надеялся на свое чудесное исцеление.

Вдохновившись такой надеждой, Константин на время даже простился с болью. Он не захотел ехать в колеснице, а приказал — для быстроты — плыть морем. Срочно снарядили специальную галеру. С собой Константин взял и Евсевия, самого близкого к нему в последние годы человека.

Кстати сказать, отношения императора и епископа весьма тонко характеризует один эпизод, зафиксированный Евсевием в его «Истории». Он относится к тридцатилетию царствования Константина, которое широко праздновалось в 336 году.

В своей торжественной речи Евсевий, обращаясь к юбиляру, произнес: «Ты блажен, потому что в этом мире Бог поставил тебя властелином над всем, и в будущем веке твое земное царство превратится в небесное».

Лесть показалась Константину настолько неумеренной, что он счел своим долгом прервать Евсевия и попросил его воздержаться от столь явных преувеличений.

* * *

К юбилею было приурочено и освящение храма Гроба Господня в Иерусалиме. Этот праздник на Святой земле стал кульминацией всей жизни императора Константина Великого.

Посещение храма, возведенного на месте, где Господь восстал из мертвых, произвело на Константина сильнейшее впечатление. Как он признался Евсевию, он снова, даже днем, слышал голос Спасителя. Это принесло ему облегчение. С его плеч спало тяжкое бремя вины. Ради этого, втайне от всех, он и приезжал в Иерусалим.

Во время этого путешествия Константин нередко призывал к себе Евсевия и вел с ним откровенные разговоры, которые летописец по свежей памяти записывал. В одной из таких бесед император в очередной раз сокрушался по поводу гибели любимого сына Криспа.

— Если бы я был мудр, как Диоклетиан, — сказал Константин, — и заранее объявил бы, что по истечении двадцати лет моего правления отрекусь от трона, тогда Крисп был бы сейчас жив и был бы августом Империи. Но глупая жажда власти не позволила мне так поступить. Так что в его смерти я виноват больше всех.

Евсевий ответил:

— Ты забыл, доминус, что после отречения Диоклетиана Империя скоро распалась. И если бы не твоя воля, сегодня это наверняка была бы Империя язычников. И в ней христиане были бы изгоями.

Константин спросил своего друга:

— Бог когда-нибудь простит меня?

— Я уверен, что простит, — ответил Евсевий. — Никто не заслужил Его прощения и Его милосердия больше, чем ты, доминус.