Константин Павлович - [2]
Восемь корон, которые по очереди примеряли Константину современники, просвистели мимо, обдавая румяные щеки царевича веселым ветерком. Константин Павлович не стал ни греческим, ни албанским, ни дакийским, ни шведским, ни польским, ни сербо-болгарским, ни французским государем>{4}. Ни русским императором. Вся его жизнь — череда то вынужденных, то добровольных уходов, отказов и побегов с авансцены, на которую его столько раз выдвигала история.
Мудрено было предвидеть подобное развитие событий — напротив, судьба как будто уготовила Константину будущность великую. Высокое происхождение, тщеславие бабки, бездетность старшего брата и роль наследника российского престола — всё предвещало ему грядущее самое героическое. Великий князь был просто обречен на несколько славных страниц в пухлом томе российской истории, которые и начала было записывать капризная Фортуна, поначалу в «Санкт-Петербургском вестнике» за 1779 год, в апреле месяце:
«27-го дня сего месяца, по утру, Ея Императорское Высочество Благоверная Государыня Великая Княгиня Мария Федоровна, к неописанной радости Императорского дома и всех Россиян, благополучно разрешилась от бремени Великим Князем, который наречен Константином»>{5}.
Через три недели после рождения Константина Павловича состоялись его крестины.
Высокорожденный младенец был внесен в придворную царскосельскую церковь на золотой глазетовой подушке и крещен протоиереем Иваном Ивановичем Панфиловым при большом скоплении придворных обоего пола, статс-дам, фрейлин ее императорского величества, чужестранных министров и в присутствии собственного отца цесаревича и великого князя Павла Петровича. Поднести младенца к первому причастию изволила сама императрица Екатерина, после чего государыня наложила на уже клевавшего носом новокрещеного раба Божьего первую в его жизни награду — орден Святого апостола Андрея Первозванного.
«В сей день здесь в Санкт-Петербурге тож отправлено было, во всех церквах, благодарное по сему радостному случаю молебствие, и во время пения Тебе Бога хвалим произведена в обеих здешних крепостях пальба из трехсот одной пушки, и колокольный звон во весь день продолжался. В вечеру же весь город был иллюминирован»>{7}.
Константин ни оглушительной пальбы, ни колокольного звона не слышал — сопел в кроватке, сосал молоко, поначалу был слаб, угрюм, много капризничал, безутешно плакал, смотрел куда-то вбок, мимо даже самой императрицы всероссийской. Первые месяцы Екатерина всерьез опасалась, выживет ли младенец. Мальчика утешали колыбельными с легким греческим акцентом, вовремя меняли пеленки, кутали, хоронили от сквозняков. На то были мамки-няньки. Марию Федоровну от младенца отстранили, подвело слишком уж русское имя, да и немецкое происхождение нынче стало не ко двору. Вот звали бы Еленой, вот оказалась бы по счастливому стечению обстоятельств хоть на четверть гречанкой — можно было бы поразмыслить, пошутить о роли случая в российской истории в письме к Вольтеру или Дидероту…
«Мне все равно, будут ли у Александра сестры; но ему нужен младший брат, коего историю я напишу, разумеется, если он будет одарен ловкостью Цезаря и способностями Александра»>{8}, — писала Екатерина еще до рождения Константина, возлагая на него непосильную ношу — он обречен обладать ловкостью знаменитого римлянина и дарованиями Александра Македонского, имя и подвиги которого уже озарили к тому времени явившегося на свет старшего брата — великого князя Александра, будущего императора. Супруга Павла исполнила возложенную на нее миссию превосходно — родила мальчика. Теперь дело за бабушкой, и дел у нее выше головы — правильно назвать, воспитать, а затем — «написать историю».
«Смерть как устала, вернулась с крестин господина Константина, явившегося в свет 27 апр. 1779. Этот чудик заставлял ожидать себя с половины марта и, тронувшись наконец в путь, выпал на нас, как град, в полтора часа. Старушки, его окружающие, уверяют, что он похож на меня, как две капли воды. У меня спросили, кто будет восприемником. “Всего лучше бы любезнейшему другу моему Абдул-Гамиду”, — отвечала я; но так как Турку нельзя крестить христианина, то по крайней мере сделаем ему честь и назовем младенца Константином. И все воскликнули: Константин! И вот он, Константин, толстый, как кулак, и я, справа с Александром, слева с Константином. Подобно отцу Тристрама Шенди, люблю звучные имена…»>{9}
Власть имени! Имя предсказывает человеку судьбу, имя — ясная звезда, ведущая за собой в непроглядной жизненной ночи; как многоопытный рыбарь утлой лодчонкой, как царь царством, как страсть грешным сердцем, управляет оно человеком. «Сколько Цезарей и Помпеев сделались достойными своих имен лишь в силу почерпнутого из них вдохновения. И сколько неудачников отлично преуспели бы в жизни, не будь их моральные и жизненные силы совершенно подавлены и уничтожены именем Никодема»
Тетя Мотя (настоящее имя Марина) — в прошлом учитель русского и литературы, сейчас корректор еженедельной газеты и — героиня одноименного романа Кучерской.«Адюльтер — пошлое развлечение для обитателей женских романов», — утверждает Тетя Мотя, но… внезапно обнаруживает себя в центре романтических отношений. И закрутилось: любовная связь, которой она жаждет и стыдится, душная семейная жизнь, сумасшедший ритм газеты…И тут ей в руки попадает дневник сельского учителя: неспешная жизнь уездного городка, картины исчезнувшего русского быта, сценки с Нижегородской ярмарки и чайных плантаций на острове Цейлон.Остается только понять, где настоящая жизнь, а где ее имитация.Журнальный вариант.
Майя Кучерская, автор маленькой книжечки «Современный патерик», ставшей большим событием (Бунинская премия за 2006 год), в своем новом романе «Бог дождя» «прошла буквально по натянутой струне, ни разу не сделав неверного шага. Она подняла проблему, неразрешимую в принципе, – что делать с чувством, глубоким и прекрасным, если это чувство, тем не менее, беззаконно и недопустимо» (Мария Ремизова). Переписав заново свою юношескую повесть о запретной любви, Майя Кучерская создала книгу, от которой перехватывает дыхание.
«Современный патерик» Майи Кучерской в одном монастыре сожгли, а в одной из семинарий используют как учебное пособие.Такой книги раньше никогда не было. Споры о ней разделили читателей на два непримиримых лагеря. Кому-то этот сборник коротких рассказов о священнослужителях и их пастве кажется слишком ироничным и ядовитым, другие убеждены, что книга написана с большой теплотой и любовью.Как на самом деле — судить читателю, добавим только, что за четыре года «Современный патерик» выдержал пять изданий и разошелся на пословицы.
Прозу Николая Лескова читали все, но знают его по двум-трем текстам. Названный Львом Толстым писателем будущего, самый недооцененный русский классик XIX столетия и человек-скандал прокладывал свой путь в стороне от исхоженных дорог русской словесности и сознательно выламывался из привычных схем, словно нарочно делал всё, чтобы перед ним закрылись двери гостиных и редакций, а его книги не встретились с читателем. С Крестовским он посещал петербургские трущобы, с Чеховым – злачные места. Недоучившийся гимназист прошел на государственной службе путь от письмоводителя до члена министерского Ученого комитета, ненавидел и нигилистов, и обер-прокурора Синода Победоносцева.
Майя Кучерская – прозаик, филолог, преподаватель русской литературы в Высшей школе экономики. Ее последняя книга «Тетя Мотя» спровоцировала оживленную дискуссию о современном семейном романе и победила в читательском голосовании премии «БОЛЬШАЯ КНИГА».«Плач по уехавшей учительнице рисования» – это драматичные истории о том, как побороть тьму внутри себя. Персонажи самого разного толка – студентка-эмигрантка, монах-расстрига, молодая мать, мальчик-сирота – застигнуты в момент жизненного перелома. Исход неизвестен, но это не лишает героев чувства юмора и надежды на то, что им всё же удастся пройти по воде, станцевать на крыше и вырастить дерево из музыки Баха.
Евангельские истории, ясно и просто пересказанные писателем Майей Кучерской, помогут детям лучше понять и запомнить события, о которых идет речь в Священном писании. Поскольку это не канонический текст, каждый читающий может добавлять к нему свои размышления и подробности. Тогда чтение превратится в беседу – а что может быть важнее для воспитания ребенка, чем умный и серьезный разговор о таких вещах, как вера, совесть, доброта и любовь…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами первая системная попытка осмыслить опыт самого масштабного предпринимателя России и на сегодняшний день одного из богатейших людей мира, нашего соотечественника Олега Владимировича Дерипаски. В книге подробно рассмотрены его основные проекты, а также публичная деятельность и антикризисные программы.Дерипаска и экономика страны на данный момент неотделимы друг от друга: в России около десятка моногородов, тотально зависимых от предприятий олигарха, в более чем сорока регионах работают сотни предприятий и компаний, имеющих отношение к двум его системообразующим структурам – «Базовому элементу» и «Русалу».
Жесток путь спасения, жестоко бывает иногда и слово, высказанное о нем, - это меч обоюдоострый, и режет он наши страсти, нашу чувственность, а вместе с нею делает боль и в самом сердце, из которого вырезываются они. И будет ли время, чтоб для этого меча не оставалось больше дела в нашем сердце? Игумения Арсения.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.