Констанция. Книга четвертая - [25]

Не выдержал король Витторио — он был нетерпелив и несдержан от природы.

— Вы, наверное, думаете, граф, сколько же я еще буду докучать вам своим визитом?

Арман хотел было начать отнекиваться, но король движением руки остановил его.

— Помолчите, граф. Я все прекрасно понимаю. И он зло швырнул флейту на пюпитр, но не рассчитал, и пюпитр с дребезжанием упал на пол, а флейта отлетела к стене.

— Играйте! Играйте, граф! Не оставляйте музыку! — приказал король, и его подданные выполнили этот приказ, не смея ослушаться своего монарха.

Король нервно прошелся по большой комнате, на несколько мгновений исчезнув в темном углу, потом вновь появился в лучах света, схватил свою черную шляпу, трость и, даже не попрощавшись, покинул комнату, хлопнув дверью.

Констанция вздрогнула от этого звука, потом вскочила, а муж, все еще боясь ослушаться приказа короля, продолжал дуть в флейту и нажимать на серебристые клапана.

— Ну, теперь-то ты, Арман, я надеюсь, все понял? Спаси меня!

Граф де Бодуэн отложил флейту и посмотрел на свою жену абсолютно непонимающим взглядом, наивным, как у ребенка.

— Спаси меня от короля, Арман. Спаси!

— Да нет, нет, — вдруг взорвался граф де Бодуэн. — Абсолютно нет никаких причин беспокоиться и опасаться короля. Я не вижу таких причин.

Он остановился перед Констанцией и замахал перед ее лицом указательным пальцем.

— Если ты, Констанция, не сможешь ему сопротивляться, то тогда должна винить себя, самое себя — и больше никого другого.

— Как ты можешь такое говорить?! — воскликнула Констанция, отшатнувшись от мужа. — Как ты можешь?!

И граф понял, что сказал совсем не то, что следовало бы. Он принялся извиняться.

— Констанция, прости меня, я не то сказал, прости.

Он несколько секунд смотрел в глаза жены. И в зеленоватых глазах Констанции, в которых дрожали огоньки свечей, и в темных глазах самого Армана стояли слезы. Мужчина и женщина не выдержали и бросились в объятия друг другу, слившись в жарком поцелуе.

Но если бы кто-нибудь из них подошел в это время и взглянул в окно, то увидел бы короля Пьемонта Витторио, стоявшего посреди двора с опущенной головой. Король держал в руках трость с костяным набалдашником, с золотой монограммой и королевским гербом. Он держал трость так, как держит рыцарь меч, готовясь броситься в бой. Длинная уродливая тень тянулась от ног короля и ложилась на стену дворца графа де Бодуэна.

Слуги у кареты замерли в ожидании, испуганно поглядывая на застывшую фигуру своего повелителя, боясь даже перешептываться. Только лошади нетерпеливо постукивали копытами по мостовой, косили влажными глазами на короля Витторио, стригли ушами и тихо ржали.

— К черту! К дьяволу! К дьяволу все условности, — шептал король. — Мне все надоело, моя пытка уже становится невыносимой. Мое сердце разрывается от боли. Я не могу на все это смотреть, не могу слышать ее голос, ощущать запах ее тела. Я не могу даже покинуть этот Двор и стою здесь, как часовой. А она в это время, возможно, целуется со своим мужем, клянется ему в любви, а он, будто бы ни о чем не догадываясь, обещает ей как можно скорее вернуться из Испании, с честью выполнив мое поручение. Боже, боже мой! До чего я дошел!

Король сердито топнул каблуком в мостовую и вдруг сорвался с места, подбежал к карете, но вместо того чтобы сесть в карету, вскочил на козлы, столкнув кучера и, щелкнув длинным кнутом, резко дернул вожжи, кони рванули с места так сильно, что лакей, стоявший на запятках, не удержался и свалился на землю.

— Пошли! Пошли! — кричал король Витторио, щелкая кнутом.

Карета с грохотом мчалась по ночным улицам Турина.

— Вперед! Вперед! Что вы тянетесь, как мертвые? — вопил король, хотя лошади неслись изо всех сил.

И только чудо спасало короля Витторио от того, чтобы он не разбился. Мелькали столбы с чадящими фонарями, здания дворцов, площади. Испуганные прохожие шарахались в стороны, прижимаясь к стенам. Ночной дозор хотел было задержать бешено мчащуюся карету, но кто-то из солдат успел заметить герб и на всю улицузакричал:

— Дорогу королю! Это королевская карета! Офицеры вытянулись, отдавая честь и испуганно переглянулись.

— Куда это он так мчится? Наверное, в Леруа, эта дорога ведет туда.

— Да-да, это дорога в Леруа.

По-моему, король сидит на козлах, — сказал высокий офицер.

— Ты что? Этого не может быть, — заспорил другой. — Король сидел в карете, я видел его профиль.

— Оставь, разве можно что-нибудь рассмотреть внутри, когда карета несется с такой сумасшедшей скоростью!

— Да-да, так недолго и разбиться. В конце улицы слышался грохот, цокот копыт и неистовый крик:

— Скорей! Скорей!

Грохот быстро удалялся. Офицеры вновь переглянулись, поправили шпаги, мушкеты и неторопливо двинулись по улице в сторону королевского дворца.

А Арман и Констанция, даже услышав грохот отъезжающей кареты и возгласы короля, не разжали объятий. Они стояли, прижавшись друг к другу, Арман положил свою голову на плечо Констанции и тихо шептал ей на ухо.

— Не беспокойся, дорогая, я очень скоро вернусь и все будет хорошо. Вот увидишь, не пройдет и месяца, как я буду в Турине. Мы будем вместе и, может быть, если ничего не помешает, уедем вместе в Париж. А если ты хочешь, то поедем в твое имение в Мато. Хочешь?