Консервативная революция в германии 1918-1932 - [47]

Мы рекомендуем Фридрих Георга Юнгера, так как у него «да» больше не перекрывается «нет». В сборнике 1947 года «Нитка жемчуга» более не демонстрируется противостояние миров. Данная поэзия лишена нападок и отрицания. Она — обращение к круговороту, к теме возвращения. Например, в четвертом стихотворении мы можем прочитать:

Это — всё ещё бег моего года,

Это — всё ещё круговое движение.

Круг! Круг!

Я иду и возвращаюсь,

Я еще раз прибываю,

Сладко рея в танце Я внимательно слушаю,

И только прислушавшись, затем пою Пению предшествует моё молчание,

И молчание заканчивает моё пение.

Эта песня совершенно забыта.

Она всегда была там.

Я возделыватель земли.

Я сею молчание,

А между семенами сажаю пространство Пространство для света и роста.

Шестое стихотворение невольно напоминает о Вайнингере и осуждаемом им танце.

Вращение! Вращение!

Я вращающийся метельщик, и всё ещё я существую Нежно в повторах, как шепот влюбленных Сила припева полнит все уши До тех пор пока только трезвые не танцуют, Опьянение кроется во всем, что вращается Как выпивка она прибывает В ритме воздетых бокалов.

Хайлъ, тебе мой гений!

Хайлъ, тебе мой змей!

Колыбель по правую руку от тебя,

Колыбель в песне по левую руку от тебя.

Снизу ощущает толчок

Посреди такта встречаешься с матерью-землей. Хайлъ, тебе моя песня!

После всего того, что мы обсуждали (3.2) относительно направленности времени и ритмичного круговорота, становится понятным потаенный смысл седьмого стихотворения.

Барабанный бой в светлый полдень вошел в деревни Щебет перепелки, пение птиц в терновом кусте Всё очень просто,

Ты возвратился.

Возвратился на выход,

Ты заметил, что колыбель и гроб похожи Ты прошел по кругу,

А это значит — ты нашел серединный центр.

В «Нитке жемчуга» можно обнаружить идею о том, что существует бытийственная связь между умершими и еще не рожденными, что отражено в двенадцатом стихотворении.

Дети не знают,

Что их ведет рука погибшего отца,

Что им помогает умершая мать.

Откуда и куда?

Как на разных островах, вы далеко друг от друга. Растут и мужают целые поколения.

Они находятся, так как мертвые не теряют друг друга. Они находятся, так как навсегда уже там.

Ещё не рожденные уже предопределены для друга.

До того времени, прежде чем они войдут в жизнь Перед зачатием они двигаются вдаль.

Их движет нить знаний о мировом походе,

Рулоны времени, которые распутывают Мойры.

Но всё же их веретено не останавливается,

Перед ткачихой лежит пряжа Ито же время всё вне времени.

Но в центре неподвижен каждый круг.

Что есть источник силы?

Что есть сила источника?

Вода вращает серебряный венок.

Круг не закончится никогда Танец будет вечным. И вверх, и вниз.

В вечном скольжении по водам,

Плывет песня

Каждая капля твоей крови,

Впадает в никогда не покоящийся океан.

В других стихотворных произведениях Фридриха Георга Юнгера мы также ощущаем критическое отражение идей, изложенных Вайнингером и Гвардини. У него, как и у старшего брата, вновь и вновь всплывает идея физического возвращения. Например, в «Западном ветре» приводится заклинание: «Поворот, что любишь, тебя оберегает в обращении, твой неприкосновенный страж блюдет, твоего змея у тебя!». В том же самом стихотворном сборнике есть момент, где описано жизненное ощущение, которое дает система, в которой мир — это шар. Оно выглядит следующим образом:

Что есть талисманы, амулеты?

Не жди, что тебя спасут чужие вещи.

В тебе есть что-то от саламандры,

Так как невредимым проходишь через огонь.

Огонь растет, но тебя не беспокоят Ни скорпионы, ни змеи.

Благо что, прибыв в этот мир,

Ты удалишься из него.

3.7. «Повторное рождение»

«В то же время всё вне времени». Подрыв «линейного» времени для циклистов означает кардинальное изменение того, что нам известно как «история». Она не лишается своей сути, но выходит за рамки хронологической последовательности и постепенно меняются её возможности. Юнгер в его «Сицилийском письме к человеку на Луне» говорит об этом высоком предназначении: «Больше не увидим, что церкви и замки стали универсамами и фабриками тысячелетия, и то, что вчера едва проявлялось, сейчас уже можно назвать образцом — будет общая кристаллическая структура, в которой отражается каждый элемент».

Исходя из этой идеи, можно постигнуть странный феномен «повторного рождения», который является существенной отличительной чертой нашего времени. «Ренессанс» проходит сквозь века; едва ли есть необходимость приводить полный список, начиная от удивительного по своей форме «каролингского Возрождения». Всё это были «направленные» повторные рождения, которые весьма ограничены по своему воздействию, и прежде всего, сведены к внешним проявлениям в мире искусства и науки. Самой впечатляющей считается всеобщая «эпоха Возрождения», как она была показана историцизмом XIX века, с её костюмами и рецептами, заимствованными из всех эпох и у всех народов, но, тем не менее, таящими за собой человека.

Если аналогичные признаки будут присущи прочим Ренессансам, то мы полагаем, что по сравнению с повторными рождениями они будут всего лишь пародией. Однако с тех пор как тиски «линейного» исторического времени ослабили силу своего всепроникающего зажима, миры с трансформированной линейной системой мировосприятия стали возникать повсюду. В этих повторных рождениях есть нечто принудительное, в них чувствуется исходящая из потаенной глубины сила, чего нельзя сказать о более ранних Ренессансах. Это отражено в стихотворении Готфрида Бенна «Захоронения».