Кони - [9]
Коронация. Впечатления. Сумрачный конец… Душевное расстройство. Безумный поступок. Приготовление к гимназии и лето в Петергофе… Лето у Савиновых. Личность В. И. Сав[инова]. Крепостные нравы. Пляшущие дети и секомый мужик. Мельник Бастрыка; назревание моих демократических взглядов. Экзамен в гимназию. Знакомство с Евангелием».
…А жизнь была у них нелегкою. Долги, постоянные длительные разлуки. «Мой милый друг! Письмо твое я получила, и все та же песня — то же горе, неужели этому не будет конца… Бог мой, что за жизнь и сколько с нею обязательств, горя и оскорблений…»
Однако все изменялось, когда «Пантеон» шел хорошо, а в театре давали роль в удачном спектакле. Наступали периоды относительного благополучия.
По субботам у Кони было шумно и весело. Собирались литераторы и актеры, играли в лото. Обсуждались политические новости, театральные премьеры, литературные дебюты. Поэт и переводчик Николай Васильевич Гербе ль, служивший когда-то в лейб-уланском полку, устраивал с Анатолием и Женей военные игры. В окна квартиры доносились удары колокола с колокольни церкви Николы-угодника, и Анатолию слышались в колокольном перезвоне знакомые имена: «Ко-ни-Блом-Волкен-штейн. Ко-ни-Блом-Волкен-штейн!» Немец Блом и тайный советник Петр Ермолаевич Волкенштейн были соседями Кони по дому.
Постоянно заглядывали «на огонек» к Кони актеры: Мария Михайловна Читау, Максимовы — Первый и Второй, известная в те времена певица Дарья Михайловна Леонова, драматург Оттон Иванович Дютш, обрусевший датчанин, чья пьеса «Кроатка, или Соперницы», поставленная в Александринке, пользовалась шумным успехом.
А. М. Скабичевский в своих «Литературных воспоминаниях» писал: «Александринский театр был в то время в большой моде, посещался не одною серенькой публикой, как впоследствии, а истыми театралами и бомондом. Блестящая драматическая труппа его состояла почти в одном уровне с московскою. Стоит лишь вспомнить такие имена, как Мартынов, Каратыгин, Максимов, Марковецкий, Читау…» Почти все из перечисленных мемуаристом актеров были постоянными гостями семьи Кони, играли в водевилях Федора Алексеевича и Ирины Семеновны. Многие из них печатались в «Пантеоне» и относились к его редактору с благоговением за чуткие и добрые — даже в тех случаях, когда в них звучало порицание — разборы на страницах журнала. Отношения Ирины Семеновны со своими товарищами по сцене, особенно с актрисами, были сложнее. В них всегда присутствовали нотки соперничества, ревности. Добрейший Федор Алексеевич, наделенный врожденной чуткостью и тактом, умел сгладить натянутость и нервозность, так, что в его доме все гости чувствовали себя уютно. Наверное, маленький Анатолий, заслушиваясь яркими, образными рассказами актеров, немало почерпнул знаний о жизни театра, любовь к которому сохранил до конца своих дней. Но не только о театре, об удачных дебютах и горьких провалах довелось ему услышать. Многие актеры, прежде чем попасть на столичную сцену, прошли через испытания бедностью и мытарства в провинциальных театрах, кочуя из города в город, оставаясь без всяких средств к существованию, когда «прогорал» очередной антрепренер. Актерский хлеб в те времена бывал горек и черств.
«Если хотите узнать Петербург, — писал В. Г. Белинский, хорошо знакомый с завсегдатаями дома Лопатина, — как можно чаще ходите в Александринский театр».
Особое место в жизни любознательного Анатолия занимал адмирал Петр Иванович Рикорд, печатавший в «Пантеоне» статьи о географических открытиях, о недавно получившей «права гражданства» в России геологии, об астрономии. Мальчик мог часами слушать его увлекательные рассказы о полных опасностей морских плаваниях, о неведомых архипелагах.
Осталась в памяти Анатолия и маленькая комическая фигура Леонида Васильевича Бранта, в то время активного сотрудника «Северной пчелы», который имел сходство с Наполеоном Бонапартом. Правда, как отмечали современники, сходство карикатурное, что не мешало ему гордиться этим сходством и даже намекать на то, что французский полководец при отступлении ночевал в доме его родителей. Мать Леонида Васильевича была «записной красавицей»… Прошло много лет, и Кони снова встретился с Брантом — с сенатором Брантом, — забросившим навсегда журналистику и мечтавшим лишь о том, чтобы превратности судьбы не лишили его солидного положения в чиновничьем аппарате.
В конце пятидесятых годов Анатолий впервые увидел Некрасова. Встреча была мимолетной, на Невском проспекте. Мог ли думать мальчик, стремившийся не пропустить ни одного слова из разговора своего отца со знаменитым уже поэтом, что пройдут годы и он подружится с ним и даже станет душеприказчиком его любимой сестры и хранителем его архива.
«Я жадно всматривался в его желтоватое лицо и усталые глаза и вслушивался в его глухой голос: в это время имя его говорило мне уже очень многое. В короткой беседе разговор — почему уж не помню — коснулся исторических исследований об Иване Грозном и о его царствовании, как благодарном драматическом материале. «Эх, отец! — сказал Некрасов (он любил употреблять это слово в обращении к собеседникам). — Ну чего искать так далеко, да и чего всем дался этот Иван Грозный! Еще и был ли Иван-то Грозный?..» — сказал он смеясь».
Знаменитый сыщик Владимир Фризе — неизменный герой произведений известного писателя Сергея Высоцкого — расследует самые запутанные преступления, которые порой не под силу распутать следственным органам. В романе «В интересах следствия» произошло ограбление квартиры известного московского коллекционера. Оперативники бессильны. И тогда коллекционер обращается к знаменитому сыщику с просьбой разыскать украденную коллекцию «малых голландцев».
В однотомник известного прозаика, мастера детективного жанра Сергея Высоцкого вошли роман «Не загоняйте в угол прокурора», повести «Третий дубль» и «Недоразумение». Произведения отличают острая фабула, крутой, напряженный сюжет.
Подвозя летним вечером солидного капитана дальнего плавания, молодой питерский таксист Евгений и не подозревал, что на самом деле перед ним матерый рецидивист, орудием в руках которого ему, Евгению, суждено стать...
Высокий гражданственный пафос повести "Смерть транзитного пассажира" заключен в твердом убеждении автора: человек, предавший Отечество, не имеет права называться человеком…
Отправившись ранним утром на рыбалку, обычный дачник становится свидетелем того, как машина сбивает на шоссе мужчину.Он бежит в ближайший санаторий вызвать скорую, а когда возвращается с врачом, то видит, что жертва дорожного происшествия исчезла.
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ни один писатель не может быть равнодушен к славе. «Помню, зашел у нас со Шварцем как-то разговор о славе, — вспоминал Л. Пантелеев, — и я сказал, что никогда не искал ее, что она, вероятно, только мешала бы мне. „Ах, что ты! Что ты! — воскликнул Евгений Львович с какой-то застенчивой и вместе с тем восторженной улыбкой. — Как ты можешь так говорить! Что может быть прекраснее… Слава!!!“».
Антон Иванович Деникин — одна из важнейших и колоритных фигур отечественной истории. Отмеченный ярким полководческим талантом, он прожил нелегкую, полную драматизма жизнь, в которой отразилась сложная и противоречивая действительность России конца XIX и первой половины XX века. Его военная карьера повенчана с такими глобальными событиями, как Русско-японская, Первая мировая и Гражданская войны. Он изведал громкую славу побед и горечь поражений, тяготы эмиграции, скитаний за рубежом. В годы Второй мировой войны гитлеровцы склоняли генерала к сотрудничеству, но он ответил решительным отказом, ибо всю жизнь служил только России.Издание второе, дополненное и переработанное.Издательство и автор благодарят Государственный архив Российской Федерации за предоставленные к изданию фотоматериалы.Составитель фотоиллюстративного ряда Лидия Ивановна Петрушева.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.