Конфликты в Кремле. Сумерки богов по-русски - [94]

Геншер продолжает время от времени рассуждать о форсировании движения в направлении европейской коллективной безопасности с «растворением в ней НАТО и ОВД». Ему же принадлежат высказывания о том, что разоружение должно стать «ядром» общеевропейского процесса. Но Геншера, кроме западногерманских социал-демократов и левых партий в ряде стран «общего рынка», мало кто слышит.

Вопрос ставится о «полномасштабном» участии Германии в НАТО. Отклоняется сама мысль о выключении немецкой территории из инфраструктуры блока. Если раньше в пропаганде упор делался на «контроль» над будущей единой Германией, то теперь ссылаются на важность сохранения эффективности союза как «фактора стабильности» в Европе. Совсем недавно участие Германии в НАТО называлось «промежуточным вариантом». С некоторых пор, однако, его преподносят как решение на перспективу. Если до марта с. г. приподнимали цену «уступки» – нераспространения сферы деятельности НАТО на ГДР, то примерно с месяц назад в своем кругу стали приговаривать, что данное обязательство неприменимо в «кризисных ситуациях».

На встрече Дж. Буша и М. Тэтчер на Бермудах участие Германии в НАТО охарактеризовано как условие сохранения Атлантического союза.

Идея военной нейтрализации Германии отклоняется по сугубо утилитарным соображениям: Североатлантический блок изначально строился на использовании немецкой территории сообразно американской военной доктрине «выдвинутых вперед рубежей» и на участии ФРГ в реализации этой доктрины. Как отмечается в некогда секретном британском правительственном документе 1953 года, принять предложение о нейтрализации Германии – значило бы вернуться к политике Потсдама, с которой три державы официально порвали в 1947 году (следовательно, до чехословацких событий февраля 1948 года и до берлинской блокады), а именно к совместному с СССР контролю над демилитаризованной Германией.

Решающим в уравнении является не нейтрализация, а демилитаризация. Больше того, негативная реакция США и ФРГ на гипотезу одновременного вхождения объединенной Германии в НАТО и ОВД может свидетельствовать о склонности повысить ставки в ведущейся Западом игре. На бермудской встрече Буша с Тэтчер заявлено, что объединенная Германия должна иметь «полный контроль над всей своей территорией без каких-либо дискриминирующих ограничений немецкого суверенитета». По словам Фицуотера, вхождение единой Германии одновременно в две группировки было бы равнозначно той же «нейтрализации». Сегодня, однако, дело так и обстоит. Стало быть, соблазн нарушить баланс к собственной выгоде застилает горизонт и побуждает более платонически взирать на общеевропейские проекты.

Что касается размещения советских войск на территории ГДР, то время их пребывания хотели бы свести к технически потребному для передислокации.

Вовсю ведется работа, призванная не просто готовить почву для планов НАТО в отношении Германии и ОВД, но явочным порядком изменяющая положение уже теперь и урезающая возможности СССР оказывать противодействие. Сигналы тому – заявление вновь избранной Народной палаты ГДР в пользу участия Германии в НАТО и ранее сделанные аналогичные заявления поляков, венгров и чехословаков. С 1 января 1990 года без обговора с нами начало функционировать государственное ведомство ГДР по использованию воздушного пространства республики. Западная группа войск приглашена иметь в этом ведомстве «наблюдателя». На днях Национальная народная армия ГДР фактически прекратила боевое дежурство ПВО в интересах ОВД.

Идет подкоп под советско-американскую договоренность о предельной численности вооруженных сил СССР и США, размещаемых в Центральной Европе (плюс американских в других европейских районах). «Недостаток» договоренности видится кругам, склоняющимся к наращиванию нажима на СССР, в том, что две державы выступают на равных условиях дислокации их войск в Германии. Существует мнение, что США неосторожно сотворили «невыгодную» для себя взаимосвязь и лучше было бы от нее поскорее избавиться.

Наибольшие расчеты ФРГ и ее партнеры связывают с распространением на ГДР статьи 23 боннской конституции, которое означало бы появление на европейской политической карте нового, расширенного издания ФРГ со всем наследием холодной войны.

Есть ли в нашем распоряжении резервы для активизации борьбы за общеевропейский вариант долговременного решения? С момента краха режима СЕПГ в ГДР европейская политика СССР по крупному счету впала в полосу раздумий и самоанализа, чтобы не сказать – депрессии. Запад нас переигрывает, выдавая обещания уважать интересы СССР, а на практике шаг за шагом отгораживает нашу страну от «традиционной Европы». Подводя промежуточный итог истекшему полугодию, надо констатировать, что «общеевропейский дом» из конкретной задачи, реализацией которой было занялись страны континента, превращается в мираж.

Вывод, казалось бы, напрашивается сам собой: нужно задействовать все калибры, чтобы показать европейцам, в особенности немцам, что их надежды могут быть преданы в очередной раз. Вместо стабильной Европы с гарантированным мирным будущим и взаимовыгодным сотрудничеством в самых различных сферах апологеты холодной войны навязывают перегруппировку сил, чтобы продлить век политики конфронтации.