Конечная – Бельц - [9]
– Месье, сейчас же спускайтесь вниз. Это приказ капитана.
Он подхватил Марка под руку и проводил его на пассажирскую палубу. Народу там было немного. У одного мужчины на сиденье рядом лежали игральные карты. Парочка влюбленных сидела, сплетясь в клубок, на одном кресле. Родители с детьми занимали передние ряды. Спереди двое мальчишек, прижавшись носом к панорамному окну, радостно смеялись, наблюдая, как паром борется со стихией. Марк устроился подальше, в глубине салона, борясь с желудочными спазмами. Спустя время, показавшееся ему целой вечностью, волны улеглись, качка ослабела, двигатель сбросил обороты. Пассажиры оживленно задвигались. Матери собрали детишек, мужчины подхватили вещи.
Марк шаткой походкой вышел на внешнюю палубу. Перед его взглядом возникли два далеко выдающихся в море пирса, на каждом возвышался маяк. Между ними втиснулся небольшой дугой врезавшийся в холм порт, в котором нашли пристанище два десятка судов разного размера: они покачивались на воде и приветствовали прибытие «Танги Нев», оглушительно хлопая фалами по алюминиевым мачтам. Дальше, на берегу, показался ряд голубых и белых домиков, украшенных светящимися вывесками. Справа зеленый крутой берег, обрывавшийся прямо в океан, был усеян стоящими порознь светлыми домиками. Марк почувствовал, как на плечо ему опустилась тяжелая рука.
– Бельц. Конечная.
Сообщение доходило до него невероятно долго.
– Понятно, – пробормотал он.
Но весельчак-матрос уже выпрыгнул на пирс, зажав под мышкой швартов. Марк застыл, словно призрак, не обращая внимания на водоворот пассажиров, торопившихся к выходу. Когда все ушли, он с трудом поднялся, подцепил пальцами сумку и потащился к сходням. После мокрой палубы корабля гранитные плиты пирса показались ему чертовски твердыми, но по ним было неудобно идти; длинный каменный выступ, словно в танце, закружился под ним, так что он потерял равновесие и растянулся на животе. Под насмешливыми взглядами капитана и его матроса, стоявших облокотившись на леер и старавшихся не упустить ни секунды забавного зрелища, его вывернуло наизнанку – прямо на гранитный причал, как в тот раз, когда он впервые, в четырнадцать лет, выпил водки в гараже своего дяди Саши.
Когда Марк пришел в себя, в порту Бельца уже не осталось ни души. Пассажиры разошлись, растворившись в узких улочках; парому же оставалось тихонько покачиваться на волнах. Было почти четыре часа, и уже начинало смеркаться. Мучаясь от угрызений совести, что так неприлично запачкал пирс, он подхватил свою сумку и побрел ко входу в бар «Тихая гавань». Сел на деревянный ящик и стал ждать. Час спустя стало совсем темно, и Марк начал подмерзать. Проторчав на улице два часа, он наконец решился и толкнул дверь заведения.
В нос ему ударил горячий воздух, пропитанный ароматом мокрой древесины и густым пивным духом. В баре было не протолкнуться. Люди сидели за дубовыми столами, стояли, прислонившись к деревянным столбам и оконным наличникам, толпились у стойки. Мужчины с обожженными солнцем и отполированными морской водой лицами оживленно перекликались, не выпуская из рук кружки с пивом и стаканы с белым вином. Сквозь оглушительный гомон и громовой хохот из глубины заведения долетали лишь бессвязные отголоски их разговоров.
Прижав сумку к груди, Марк кое-как проложил себе дорогу меж мускулистых тел и поднял руку, привлекая внимание здоровенного малого с бритым черепом, стоявшего у разливного крана и наполнявшего большие кружки. – Что вам?
– Пиво.
– «Килкенни», «Леффе», «Ланселот»? – уточнил бармен, не снимая ладони с фарфоровой ручки крана.
Марк наугад ткнул в одну из ручек на кране.
– Я ищу Карадека.
– Жоэля? Погоди, сейчас… Пьеррик, ты Жоэля не видел?
Высокий темноволосый мужчина с широкими, как у регбиста, плечами, продолжая хохотать, повернулся к стойке и чуть не опрокинул на себя пивную кружку.
– Чего?
– Я говорю, ты Жоэля не видел? – повторил бармен, мотнув головой в сторону Марка.
Темноволосый здоровяк поднялся из-за стола и снова едва не сшиб стакан.
– Это ты Жоэля ищешь?
– Я ищу Карадека.
Марк протянул регбисту руку, но тот поднял кружку и не спеша отхлебнул пива.
– Встретил его у Ива часа в два. С тех пор не видел… А тебе что от него надо, от Жоэля-то?
– У меня с ним встреча.
– Встреча? Ни фига себе… Здесь, что ли, у тебя с ним встреча?
– Нет.
Человек по имени Пьеррик, видимо, счел Марка легкой добычей для розыгрыша и решил развлечь честную компанию. Он заговорил громче, а на лице бармена, вытиравшего стаканы, застыла усмешка.
– Так где она у вас назначена, эта встреча? Может, здесь она и должна произойти, если ты понимаешь, о чем я…
– Он сказал: спросить Карадека. Может, он, конечно, на корабле. Но это не важно. Если вы знаете, где он живет, скажите, и я уйду. Вот, собственно, и все.
– А ты по какому делу приехал к месье Карадеку?
Разговоры у барной стойки стихли, и полдюжины голов повернулись к Марку и его собеседнику.
– Работать.
Марк протянул темноволосому регбисту газетный лист, и тот сгреб его тяжелой лапой.
– Да не может быть! Вот, взгляните.
Пьеррик еще сильнее повысил голос и начал читать:
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Как часто вы ловили себя на мысли, что делаете что-то неправильное? Что каждый поступок, что вы совершили за последний час или день, вызывал все больше вопросов и внутреннего сопротивления. Как часто вы могли уловить скольжение пресловутой «дорожки»? Еще недавний студент Вадим застает себя в долгах и с безрадостными перспективами. Поиски заработка приводят к знакомству с Михаилом и Николаем, которые готовы помочь на простых, но весьма странных условиях. Их мотивация не ясна, но так ли это важно, если ситуация под контролем и всегда можно остановиться?
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.