Конечная – Бельц - [57]

Влад громко рассмеялся. У него имелась слабость: он был падок на комплименты, и Драгош с готовностью поддержал игру:

– Влад, от тебя никто не спрячется. Разве что на дне Черного моря.

– Да и то сомнительно, Драгош! Вряд ли. Думаю, я и на дне Тихого океана найду самую мелкую тварь. Но вернемся к нашему умнику. Оказывается, один из моих информаторов видел его в порту, где он прогуливался без всякой маскировки.

– Чем он занимается? Рыбачит?

– Работает в порту.

– И где же?

– В Марселе.

– Это на самом юге, да?

– Ну, с такой машиной, как у тебя…

– Э-э… – Драгош замялся. Влад и правда знал все.

– Про машину Павел мне рассказал. Ну что, записываешь? Анатолий Литовченко. Живет в борделе, улица Пуа-де-Фарин, двенадцать.

Драгош нацарапал адрес в блокноте с логотипом отеля.

– А другой, последний? Они вместе?

– Нет, не думаю.

– Знаешь, где он? Вдруг это по дороге?

– Нет, – сказал Влад. – Но это не займет много времени. Я уже вышел на его след, уж поверь.

– О чем разговор, Влад. Кому, как не тебе, мне еще верить, – отозвался Драгош, у которого и выбора-то никакого не было.

– Отлично. Тогда в путь. И поосторожней там.

Совет полковника Азарова не был ни отеческим, ни дружеским. Он просто перечислил обычные требования: быть осмотрительным, выполнять работу по всем правилам жанра, а главное, не попасться. Ведь если Драгоша повяжут и возникнет опасение, что от него можно проследить всю цепочку до самого Йонуца, Влад сразу же перережет эту нить Ариадны. Он не только пальцем не пошевелит, чтобы вытащить его из неприятной ситуации, но – Драгош готов был держать пари – сам пошлет кого-нибудь из своих убийц, чтобы нейтрализовать его, на сей раз окончательно. Именно это и хотел сказать Влад, когда желал Драгошу быть осторожным. Драгош знал правила игры, и совет полковника был излишним.

– Спасибо, Влад. До скорого, – только и ответил он и сразу положил трубку.

Когда Драгош снова включил звук телевизора, то с досадой обнаружил, что пышногрудая брюнетка выбыла из игры.

* * *

Вскоре после полудня небо заволокло тучами, как перед грозой, и в комнате Папу совсем потемнело. Уже несколько минут хозяину не сиделось на месте – он заметно нервничал. – Да что с тобой? – спросил Марк.

Пальцы Папу то и дело барабанили по чашке, и он, с трудом подбирая слова, наконец заговорил:

– Тут такое дело… Нам с тобой угрожает опасность. Кожей ее чувствую, аж поджилки трясутся. – В каком смысле «поджилки трясутся»? – А в таком, что мне страшно. – И чего ты боишься? – удивился Марк.

– Говорю тебе, я его чувствую. Всегда чувствовал, когда он приближается. Анку. Ты про Анку слышал? – Нет. Папу опустил голову:

– Это ангел смерти. Он рыщет неподалеку. Теперь совсем близко. Марк вспомнил текст, который читал священник. Ангелы, дьявол, мрак, младенец, отнятый у матери, змеи, дракон… В голове пронеслась вереница загадочных существ.

– Папу, дьявол – это всего лишь сказка! Его не существует.

– Думаешь, я чокнулся? Но я говорю правду. Когда Анку приближается, я его чувствую так же хорошо, как вижу пар над этим кофе.

– Как это у тебя получается?

– Ну не знаю, просто чувствую его, и все. В тот вечер, когда Пьеррика должны были убить, я и это почувствовал. Я не рассказал об этом полицейским. Они не поняли бы. Тогда я проснулся среди ночи, и у меня внутри как будто зашевелились кишки.

Папу заговорил тише:

– Я вернулся из «Гавани» в десять. Я тогда крепко выпил. Меня валило с ног. Я лег сюда, на эту кровать, и вмиг заснул. Примерно в четыре утра подскочил, будто меня кто толкнул. Я дрожал как лист. Подошел к окну и услышал жуткий крик, словно резали свинью. Ну я вышел, а там ничего. Кроме ветра. Уже светало, и на горизонте появилась оранжевая полоса. Я спустился по тропинке, которая ведет к пляжу. Там никого не было, только что-то лежало на песке. Я сразу все понял. Подошел поближе и увидел Жюгана, он был уже мертвый. Черт, Марк. Видал я покойников, но такого – никогда.

– А когда ты его увидел, что сделал?

– Сбежал. Запаниковал я, понимаешь? Поднялся по тропинке и заперся на два оборота.

– Как ты его называешь, этого ангела?

– Анку. Это мог быть только он. Марк, я не сумасшедший. Может, я и алкоголик, но не псих!

Папу посмотрел в окно.

– Анку пробудился, и он на этом не остановится. И ты тоже в опасности.

– Я? Почему я?

– Потому что он убил Жюгана, а Жюган тебе угрожал. Все подумают, что это случилось из-за тебя.

– Да объясни толком. Я ничего не понимаю! – вспылил Марк. – Произошло убийство. Полицейские ищут виновного. Аббат в церкви рассказывает байки о змеях. Ты уверяешь, что видел дьявола! Но я-то тут при чем? Мне нет дела до всех этих историй. Что вам всем от меня нужно? Я не местный и хочу уехать отсюда – только и всего.

– Я просто хотел тебе объяснить, – протянул Папу с обидой.

– И знать ничего не желаю! – крикнул Марк, вскочив на ноги.

Папу замер, понурив голову. Некоторое время они молчали, не в силах произнести ни слова, потом Папу рухнул на ротанговый табурет.

Марк провел рукой по волосам.

– Извини. Мне тоже страшно.

– Я хочу тебе помочь.

Папу по-прежнему сидел опустив голову.

– Это все из-за дара, – помолчав, снова заговорил он. – Это из-за того, что я могу слышать Анку. Сначала в голове гудит. Потом звук нарастает до того, что мне кажется, будто голова вот-вот лопнет. Когда это случается, в меня будто что-то входит и сметает все на своем пути. Здешние люди называют это даром, потому что не знают, что это такое. А я так тебе скажу: это проклятие.