Конец "Зимней грозы" - [44]

«За балку Киберева, значит… там до Верхне-Рубежного кусочек придонской степи о-го-го!» — представил знакомую по разведке с Бородкиным местность лейтенант.

— Доложишь результаты разведки лично командиру бригады: он за Верхне-Кумским, в Горькой балке… карты у него получишь. В случае скажи, по немецким воевать отказываюсь! С богом!.. Да, Кочергин! — крикнул он вслед. — Все танкоопасные направления пристреляны и подвергаются огневым налетам. Это стыки и фланги частей! Не подвернись, посматривай! — едва расслышал лейтенант.

Открыв дверь землянки командира бригады, Кочергин отрапортовал в темноту. Автоматчик часто дышал ему в затылок. Карапетян шагнул навстречу, в полосу света.

— А, лейтенант… Кочергин! Так, кажется? Ну входите, что же вы? И ближе к делу. Знаю, зачем здесь… Задание на разведку Бережнову я радировал. Связь ни к черту, — сердито оглянулся он на старшего сержанта, возившегося у рации.

Шею подполковника окутывал толстый шарф, из-под надвинутой на лоб ушанки торчал крупный нос, под которым щетинились неподстриженные усы. Небритые щеки почернели. Глаза быстро привыкли к темноте. В землянке, наспех вырытой в одном из восточных ответвлений балки, кроме командира бригады, были его ординарец и радист. Провожатый Кочергина топтался у входа, не решаясь войти. Он то и дело заглядывал внутрь, застя свет в узком проеме двери: автоматчику хотелось погреться, хотя в землянке Кочергину показалось не теплее, чем снаружи, только что не дуло.

— Ну давай, давай сюда, не затыкай дверь, и так темно! — прикрикнул на него Карапетян. — Посидишь у телефона и позовешь, случись что, а ординарец со мной пойдет. Выйдем, лейтенант, на воздух. Не могу долго без света, не привык! Наверху доложишь.

— В обследованном районе придонской степи, — начал Кочергин, поднимаясь по склону рядом с подполковником, — противник не обнаружен. В приречных населенных пунктах, на большаке по левому берегу Дона и в прибрежном лесу его тоже нет. Из леса в район дислокации нашей шестидесятой бригады следуют… подкрепления.

— Подкрепления? — заметив паузу, хитро улыбнулся Карапетян.

— Да. Подразделения, в основном стрелковые, обозы, полевые кухни… Небольших групп за два с лишним часа — мы прикинули — в общей сложности не больше батальона набралось.

— Э! Не оттуда, не оттуда, лейтенант, идут настоящие подкрепления. — Поднявшись на склон, повел рукой подполковник на северо-восток. — Отдельный стрелковый полк к нам прибыл. И еще какой. Сибиряки! Там грузин командир, замечательный солдат! У тебя все?

— Мост в низовьях Аксая по-прежнему охраняется отделением автоматчиков и тремя расчетами бронебойных ружей. Начальник охраны сообщил, что противник не появлялся…

— Так… А как действует Бережнов на Аксае? Почему немцы подбрасывают подкрепления в Кумский?

— Двадцать первый полк с рассвета поддерживал действия за рекой и пытался помешать движению немецких танков от переправ к поселку. Но сил для того и другого недостаточно…

— Недостаточно? А зачем я Бережнову батальон дал? Каждый должен драться за двоих, за троих! Сил им недостаточно, видите ли!

«Скажите лучше, роту, комбриг, дали, а не батальон!» — покосился на Карапетяна Кочергин. — Мало артиллерии, товарищ подполковник! Немецкие переправы ни разбить, ни захватить не удалось… Однако, возможно, переправа немецких частей приостановлена. Судя по успешному продвижению двадцатого танкового полка отсюда на Верхне-Кумский… Немцы теперь там фактически в окружении.

— Возможно, говорите? — сверкнул покрасневшими белками Карапетян. — Не знаете, так молчите, лейтенант! Нужны мне ваши предположения! Мой танковый полк с батальоном — там, два батальона — здесь. У всех командиров бригад, как по-русски говорится, силы рассуроплены. Карусель, да и только! Как тут воевать?..

— Товарищ подполковник! — осмелился прервать напряженное молчание Кочергин. — Что там, восточнее Верхне-Кумского, за поселком? Будто нефтехранилище горит? Степь в огне…

— У Неклинской балки, в районе поселка Заготскот, действует огнеметная танковая бригада кавэ: поддерживает сибирский стрелковый полк. Части усиления успешнее выполняют задачу ликвидации захвата противником Верхне-Кумского, чем части корпуса. Чушь! — снова вскипел Карапетян. — Отдельный стрелковый полк раньше нас Кумским овладеет!.. Дождемся!.. Позор!.. Отправляйтесь и передайте командиру двадцать первого танкового полка мой приказ: используя успешные действия пятьдесят девятой бригады и пятьдесят пятого отдельного танкового полка Асланова, которые будут брать Верхне-Кумский отсюда, с севера, сосредоточить силы и в восемнадцать ноль-ноль атаковать поселок, поддерживая огнем сибиряков.

Подполковник, немного увлекшись, в этот момент смотрелся полководцем.

— Я перевожу штаб западнее, — добавил после паузы комбриг, — с расчетом к ночи разместиться в Верхне-Кумском!.. Да, — вдруг вспомнил он, — артиллерии, говоришь, недостаточно? Даю Бережнову приданную мне комкором батарею эрэсов из его гвардейского минометного полка. Подполковнику Бережнову доложить о выполнении приказа… в девятнадцать ноль-ноль. А теперь бегом к комбату эрэсов и поторопитесь с батареей в расположение своего полка. Выполняйте! Ну что еще?