Конец света в Бреслау - [89]
— Мы едем туда, где были.
«Адлер» двинулся, повернул налево на Вебскиштрассе и снова налево на Брокауэрштрассе. Он остановился на углу Бригерштрассе, около закусочной Линке. Из автомобиля вышел мужчина в светлом пальто, на воротник которого попали кровавые пятна. Он нашел дыру в заборе, огораживающем разрушенное здание, и попал на территорию имения. Светя фонариком, вошел в ворота, а потом в подвал. Через несколько секунд он стоял возле рождественской кроватки, елки и табуретки, на которой лежали шприцы, и стояла аптекарская банка с бесцветной жидкостью, названной когда-то самым прекрасным лекарством из Божьей аптеки. Мужчина вкачал в два шприца жидкость из банки. Оглянулся вокруг. Его взгляд упал на старый ящик врача, который лежал в углу, рядом с пальто фон Орлоффа. Он открыл ящик и подождал, пока его внутренность покинет несколько черных пауков. Потом положил в него шприц и банку. Его шаги загрохотали в подвале, во дворе и на тротуаре. Автомобиль сел на рессоры, когда в него вскочил мужчина с ящиком.
— Теперь за узниками, — сказал он водителю, — а потом мы все поедем на Антониенштрассе, 27. Ясно?
«Адлер» двинулся.
Майнерер стоял на пустой и темной лестнице и бросал взгляд в дверь последней квартиры на чердаке. Снизу доходили веселые звуки рождественских ужинов, щелканье столовых приборов, шипение газа из пивных бутылок, растянутые слоги колядок. Все это не было слышно только из-за двери, перед которой стоял Майнерер. Там с недавнего времени царила тишина. Там его возлюбленная перестала играть на пианино. Умолк тоже мужской голос, принадлежащий ее любовнику.
Майнерер подошел к двери и приложил к ней ухо. Он услышал шепот и приглушенный смех. Опираясь спиной о дверной косяк, он сел на пол. Он схватился за голову и прислушивался. Шепот доносился из-за двери, приглушенные голоса доносились снизу, становились все отчетливее, они были странно знакомые, наполняли череп Майнерера, урчали в висках, сверлили в челюсти, менялись в голосе. Игривые голоса, похотливые, поднятые, ласковые, полные упреков голоса его дочерей, которых он оставил за ужином в этот рождественский вечер, полные сладостей голоса его любовниц, которые всегда оставляли его в зимние вечера, гудящий голос Мока, которым он был унижен. Все они наложились друг на друга, и Майнерер уже слышал только свист, когда терял сознание.
В «адлере» господствовал дурман. Три человека, сидящие сзади, выделяли острый запах. Знал его и Мок, и Смолор. Так пах пот допрошенных и запуганных. Подобным запахом било от обвиняемых в зале суда. Так воняли люди, которые вели на смерть. Мок остановил машину под домом на Антониенштрассе, 27. Он открыл ящик и передал его Смолору.
— Берите, Смолор, шприцы и оставьте на них лапы Хокерманна, — сказал он, выходя из машины.
Смолор вложил руку в ящик и почувствовал формы круглые и скользкие или круглые и ячеистые. Он предположил, что первые — шприцы, а вторые — фонарики. Он оглянулся назад и посмотрел на заткнутых и связанных заключенных. Барон дрожал и выпучивал глаза, Софи, покрытая дерюгой, найденной на складе Вирта, сидела спокойно с опущенными веками, Хокерманн напрягал мышцы, а его мимические морщины сжимались и спазмировали. Смолор схватил его за плечо и с трудом повернул в сторону Софи. На ее грудь приземлился потный лоб Хокерманна. Смолор натянул перчатки глубоко на пальцы, левой рукой потянулся за шприцами, правой — к привязанной к плечу руке заключенного. После нескольких неудачных попыток зажал на шприцах его распухшие синие пальцы. Когда он это делал, заметил, что кляп Хокерманна влажный, а затем начинает на нем появляться какая-то жидкость.
— Твою мать! — вздохнул Смоляр. — Его вырвало, сукин сын. Теперь он задохнется…
Смолор бросил шприцы в ящик и вырвал у Хокерманна кляп. Он ошибался. На губах заключенного была эпилептическая пена. Хокерманн сложился пополам, положил голову на колени Софи, вытянулся и начал биться. Стекло изнутри покрылось паром. Мок, увидев раскачивающуюся на рессорах машину, открыл дверь со стороны Хокерманна и вытащил его на снег.
— Закрой дверь, — крикнул он Смолору, не желая видеть уставленные на себя глаза Софи.
Смолор сделал, что ему сказано, и подбежал к Моку. Он пытался засунуть узнику в рот свой кошелек, чтобы он не прокусил языка. Внезапно Хокерманн открыл глаза и рассмеялся.
— Как раз происходит последнее убийство перед появлением пророка, — сказал он тихо Моку. — Там, это там! Он идет! — заорал он и бросился вдруг всем телом в сторону двери в особняк.
— О, ах ты, — вздохнул Смоляр и засунул кляп в рот Хокерманна. Он схватил его за плечи и, с трудом сохраняя равновесие, открыл дверь машины и втолкнул тело внутрь.
Сквозь падающий легкий снег дошел знакомый всем звук. Часы на ратуше ударили дважды. Мок, услышав это, застыл.
— Половина восьмого! — крикнул он Смолору. — Тогда купец убил! Пошли! Проверяем все квартиры! Начинаем сверху.
Полицейские ворвались в дом и зажгли свет в коридоре. Их тяжелые, облепленные снегом сапоги стучали о деревянные ступени лестницы. Из-за встреченных дверей доходили менее или более веселые звуки. Звуки жизни. Мок приложил ухо к каждой и дышал с облегчением. Они стояли на последнем этаже.
Вроцлав, 1946. Настала послевоенная эпоха и теперь известный бывший комиссар львовской криминальной полиции Эдвард Попельский вынужден скрываться от Управления Безопасности ПНР.Но теперь, уже здесь во Вроцлаве похищена маленькая девочка — дочь всемогущего начальника Управления Безопасности города, и таинственно повторяется сценарий тринадцатилетней давности, когда тоже была похищена дочка одного из "королей" преступного мира Львова.Попельский лицом к лицу с врагом из прошлого.Только вместе с Эберхардом Moком он может завершить до сих пор необъяснимым дело.
Основное действие этого интеллектуального триллера, послужившего основой популярного фильма, происходит в 1933 году. В салон-вагоне берлинского экспресса находят зверски убитыми семнадцатилетнюю баронессу фон дер Мальтен и ее гувернантку, при этом салон кишит скорпионами, а на стене кровью выведена надпись непонятным шрифтом (как показывает экспертиза — старосирийским). Расследование этого ритуального убийства сталкивается с самыми неожиданными сложностями — криминального, политического и оккультного плана…
Львов, май 1939 года. В страшных муках гибнет маленький мальчик. По городу распространяются слухи о ритуальном убийстве, совершенном иудеями. Чей ребенок станет следующим? Все рассчитывают на комиссара Эдварда Попельского. Но тот не хочет расследовать это дело. Призрак войны, которая неуклонно приближается, и страх царят в Львове. Только его преступный мир продолжает жить по старым законам. Все здесь знают Попельского. Никто не хочет ему помогать. И все боятся его мести. Перевод с польского Божены Антоняк.
![В пучине тьмы [фрагмент]](/storage/book-covers/15/1560a1a0e7db07dafef79f62449d8995b9c442f2.jpg)
Послевоенный Вроцлав в 1946 году. Шестидесятилетний Эдвард Попельский имеет проблемы с тем, чтобы оказаться в новой зарождающейся коммунистической Польше. Он скучает по родному городу, работе, на которой его уважали, и по семье. Он живет в тесной постнемецкой квартире и иногда присматривает за своей больной кузиной Леокадией. Однажды его посещает профессор философии Стефанус. Мучимый видениями ада концлагеря, который он пережил, он решил основать подземную гимназию, где преподает по принципам довоенного образования.
Столкновение с противником, достойным Попельского. Вроцлав, 1946 год. Настала послевоенная эпоха, и теперь известный бывший комиссар львовской криминальной полиции Эдвард Попельский вынужден скрываться от Управления Безопасности ПНР. Но теперь, уже здесь, во Вроцлаве, похищена маленькая девочка — дочь всемогущего начальника Управления Безопасности города, и таинственно повторяется сценарий тринадцатилетней давности, когда тоже была похищена дочка одного из «королей» преступного мира Львова. Попельский лицом к лицу с врагом из прошлого. Только вместе с Эберхардом Moком он может завершить до сих пор необъяснимым дело. (Из польского издания) Вроцлав, 1946 год.
Каждый может стать Богом, достаточно отыскать математическую формулу. Львов, май 1929 года. Комиссара Эдварда Попельского за нарушение служебной субординации увольняют из полиции. Наконец у него появилось время на решение математических головоломок и… любовь. Красавица Рената уговаривает его взяться за рискованное расследование, которое предвещает сплошные проблемы. Тем временем Львов снова бурлит. Жестокие преступления потрясают город. И только один человек способен понять, что скрывается за таинственным письмом от убийцы. В «Числах Харона» Попельский получает шанс изменить собственную жизнь — вернуться в полицию и вступить в брак с любимой женщиной.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В последний раз, когда детектив-сержант Скотланд-Ярда Виджай Патель был в Индии, он поклялся больше не приезжать сюда. Но в Бангалоре при крайне странных обстоятельствах кто-то убивает трех молодых женщин, и его вызывают из Лондона на помощь местной полиции. Оставив невесту, Патель возвращается в Индию – в свое прошлое… В поисках связи между тремя убийствами он нащупывает след. Кольцо на пальце ноги является символом брака, а красные сари по традиции надевают невесты. Что убийца пытался сказать этим?.
… напасть эта не миновала и областной центр Донское на юго-востоке российского Черноземья. Даже люди, не слишком склонные к суевериям, усматривали в трех девятках в конце числа этого года перевернутое «число Зверя» — ну, а отсюда и все катаклизмы. Сначала стали появляться трупы кошек. Не просто трупы. Лапы кошек были прибиты гвоздями к крестам, глаза выколоты — очевидно, еще до убийства, а горло им перерезали наверняка в последнюю очередь, о чем свидетельствовали потеки крови на брюшке. Потом появился труп человеческий, с многочисленными ножевыми ранениями.
Жизнь как минное поле, не знаешь, где рванет. Алена, мать двоих детей и оперуполномоченный уголовного розыска, внезапно становится обвиняемой в убийстве своей коллеги. Доказательства настолько железные, хотя героиня знает, что все факты основательно подтасованы. Кажется, что выхода практически нет. Но опера своих в беде не оставляют: на каждый аргумент обвинения готовится мощный и непоколебимый контраргумент защиты. А самой надежной защитой может стать нежданная любовь. Повесть может быть хорошим пособием для всех, кому интересна оперативно-розыскная деятельность и детективы, практическая работа оперативников, их душевные страдания, ежедневное общение друг с другом внутри оперативного сообщества, нравы, обычаи, традиции.
Аналитик Волжского управления ФСБ обещал передать заместителю Генерального прокурора Меркулову информацию о коррумпированности своего руководства и… исчез. Теперь его ищут и волжская спецслужба, опасающаяся разоблачения, и Генпрокуратура – Меркулов отправляет в провинцию Александра Турецкого. Цель визита: инкогнито пройтись по следам секретного доклада, выяснить правду и найти аналитика – живым.
Александра Турецкого отстраняют от расследования уголовного дела в отношении крупнейшего банкира и бывшего генерала КГБ, подозреваемых в организации заказных убийств. «Важняку» стоит немалой крови доказать свою правоту, поскольку угрозы расправы постоянно преследуют и его самого, и его семью.
Бреслау, весна 1945 года. Шестидесятидвухлетний, отстраненный от обязанностей офицер Эберхард Мок проводит частное расследование убийства падчерицы известной антифашистки. Умудренный жизнью герой бродит по бомбардируемому городу, постоянно подвергаясь смерти. Он должен выбирать между необходимостью выяснить ситуацию и желанием обеспечить безопасность своей жены, между побегом из Бреслау и пребыванием в городе. «Крепость Бреслау» — это мастерски выстроенный детектив, основанный на лучших традициях жанра, небанальный и удивительный.
Эберхард Мок вернулся. Герой культового уже цикла детективов Марека Краевского еще раз столкнется с темными тайнами бывшего Бреслау. Вроцлав, 20-е годы прошлого века. Две проститутки принимают необычное предложение. Вскоре после этого полиция находит их трупы — во время свидания девушки были задушены, а мучитель выбил им передние зубы. Дело пытается разгадать надвахмистр (старший вахмистр) Мок, известный своей симпатией к женщинам легких нравов. Неожиданно роли переворачиваются, и преследователь становится преследуемым. В то же время некий мужчина с мятным дыханием, дав в газету объявление с соболезнованиями семьям погибших, пытается установить контакт с могущественным тайным братством.
Одним ласковым сентябрьским утром 1919 года в городке Бреслау находят тела четырех матросов. Рядом с ними — таинственная записка, адресованная инспектору Эберхарду Моку, в которой убийца предлагает ему поиграть в странную и опасную игру. Ставка в этой игре — жизнь тех, кто находится рядом с Моком. Чтобы найти эксцентричного убийцу, инспектору Моку придется погрузиться в лабиринт из тайных сект, запрещенных удовольствий и призрачных теней.Слабость к алкоголю и рыжеволосым женщинам, ночные кошмары и экстраординарный дар сыщика — таков Эберхард Мок, один из самых необычных и обаятельных героев-сыщиков.