Конец света на нудистском пляже - [19]

За завтраком сон неожиданно вспомнился, да так ясно и отчетливо, что полковнику стало не по себе.

— Что с тобой? — спросила жена. Она как никто чувствовала его настроение. — Почему у тебя такое лицо, как будто кто-то умер?

— Никто не умер.

— А что тогда?

— Да так, — Ватрушин знал, что жена не отстанет. Да и захотелось поделиться с ней. Глядишь, легче будет. — Дрянь во сне всякая снится. Вот сейчас вспомнил. Даже нехорошо стало.

Настя, так звали жену, села напротив и с беспокойством заерзала на табуретке.

— Давай, рассказывай, что ты видел, — потребовала она. — Сегодня среда, а на среду сны вещие.

— Чего рассказывать-то? — буркнул Ватрушин. И неожиданно для себя рассказал Насте свой соя во всех подробностях.

— Крысы — это враги! — сразу же заявила Настя. — А их у тебя немало.

— Это уж точно. Кругом враги! Каждый за пазухой камень против меня имеет. Ни на кого положиться не могу. А ведь такой отдел возглавляю. Думаешь, мало у меня завистников?

— Завистников у тебя полно. Но только завистники — это кошки, или змеи. Но не крысы.

— А крысы кто ж?

— Враги.

— Какие враги? Явные или тайные?

— Скорее всего, явные.

— Ну, если явные, то я с ними разберусь, — сжал кулаки полковник. — Я даже подозреваю, кто это может быть. Чингизов из второго отдела. Он меня давно подсиживает. Гад!

— Так они тебя укусили, крысы эти, или нет? — снова стала приставать Настя. — Успели укусить? Постарайся вспомнить.

— Да вроде нет.

— Это хорошо. Очень хорошо. Когда кусают, плохо. Но ты их убил, раздавил или хотя бы прогнал? В общем, ты должен был их победить. Так что, победил?

— Да не успел. Ты же меня в бок толкнула. Я и проснулся. Даже не знаю, чем дело кончилось.

Некоторое время супруги молчали. Затем полковник глянул на часы и засобирался на работу.

— Смотри, ты все-таки будь осторожен, — после прощального поцелуя сказала Настя.

— Буду, — буркнул Ватрушин.

Он приехал на работу, и все утро был под впечатлением сна, который сразу же стал сбываться. Для начала, на утренней планерке в МВД области Ватрушин получил выволочку от министра. Не успел он вернуться в свой кабинет, как поступило сообщение от директора банка Кравцова, затем странная авария и пожар.

Однако все было не так уж плохо, как могло показаться вначале. Во всем этом негативе положительным было то, что непонятно по какой причине, буквально за десять минут до аварии, Ватрушин дал приказ своим людям оставить помещение банка. Словно что-то толкнуло его в бок. Сработала интуиция. И теперь он не знал, как благодарить бога за то, что ни один из его людей не пострадал. Это можно было расценить как чудо. У полковника даже сердце прихватило, когда до него дошло, как им всем повезло. Так что за гибель людей отвечать не придется.

Но была в этом деле и другая неприятность. Можно даже сказать, чудовищная неприятность, которая обещала в будущем катастрофические последствия.

Пропал водитель «КамАЗа». Исчез бесследно. Хотя Ватрушин отдал приказ найти и задержать его сразу же после взрыва. Однако в той суете и сутолоке, которая творилась вокруг, никто ничего не мог понять, и водителя не нашли. Ни во время пожара, ни после.

Так что стало ясно, что страшная авария была вовсе не авария, а тщательно спланированный и виртуозно исполненный террористический акт. Сомнений в этом не было никаких. Особенно после того, как из СМУ-143 двадцать минут назад поступило заявление об угоне транспортного средства, по всем описаниям схожего с тем, что влетело в здание банка.

Теперь полковник сидел за столом, совершенно разбитый, с больной головой и тревожными мыслями. Он просто не знал, за что хвататься и с чего начинать. Такого с ним никогда не было. Видимо, нервы его были взвинчены до предела, так что организм уже не в состоянии был полноценно функционировать. Не помогал даже крепкий кофе, третий бокал которого он выпивал за последние полчаса. Сердце в груди стучало, словно отбойный молоток, голову сжимали невидимые тиски, а на душе было невыносимо и тягостно. Нужно было что-то срочно предпринять.

— Вера, меня не беспокоить, — дал Ватрушин команду секретарше, затем встал из-за стола и подошел к сейфу, набрал кодовый шифр, повернул ключ и открыл тяжелую толстую дверь.

На третьей, самой верхней, полке был встроен миниатюрный холодильник, в котором лежала белая обвязанная бечевкой квадратная коробка. Ватрушин осторожно достал ее и принес к себе на стол. Вынул из кармана финку, срезал бечевку и поднял крышку.

Взору полковника предстал маленький аккуратный торт, украшенный алыми и белыми розами и зелеными листочками.

Масляные торты были единственной слабостью полковника Ватрушина, которую он так и не смог преодолеть. А ведь курить бросил пятнадцать лет назад, и вот уже пять лет не выпивал больше трех рюмок спиртного зараз. Но как только ему становилось тоскливо и тягостно на душе, как только накаливались всякие житейские передряги и жизнь становилась невыносимой, забывая про свой повышенный сахар и рекомендации врачей, Ватрушин ел торты. И от этого ему становилось легче. После второго или третьего кусочка он уже смотрел на мир другим взглядом.

Вот и сейчас полковник порезал торт, положил на тарелочку три куска, закрыл коробку и отнес ее обратно в холодильник. Затем вернулся за стол и плюхнулся в кресло. Взял ложечку, которой помешивал кофе, и осторожно, чуть ли не затаив дыхание, копнул под одну из розочек, несколько секунд полюбовался ею и быстро отправил в рот.