Конец одиночества - [81]
Мой сын с любопытством разглядывает бревно.
– Посмотри-ка, как далеко до воды, – говорит он.
– Больше двух метров.
– Думаешь, через него кто-нибудь переходил?
– Еще как!
– А я не верю.
– Так вот, дорогой мой, когда мне было столько же, сколько тебе сейчас, я много раз по нему перебегал. – Мысленно посчитав, я невольно засмеялся. – Это было тридцать четыре года тому назад.
Винсент вскидывает на меня удивленный взгляд.
– Не верю, – повторяет Винсент. – Тут можно разбиться.
Мне вспоминаются слова Вордсворта: «Кто есть дитя? Отец мужчины»[47]. Я посмотрел в испуганные глаза Винсента, и это все решило. Он еще пытается меня удержать, но я уже ступил на бревно. Винсент кричит, чтобы я этого не делал, но ноги несут меня вперед. Бревно шатается, голова закружилась, и я чувствую, как страх тяжелым комом собирается в груди. Я вспоминаю, как Альва в свой первый приезд в Бердильяк, раскинув руки, просеменила по бревну. И ради нее тоже я обязан сейчас его пройти.
Примерно на середине пути Винсент понял, что удерживать меня уже не имеет смысла, и тогда он начинает меня подзадоривать. Один раз я бросаю взгляд себе под ноги, на торчащие из воды крупные, отшлифованные водой камни, и живо рисую себе, как снова попаду в больницу.
Но все обошлось хорошо. Очутившись на другом берегу, я смотрю на сына, оставшегося на той стороне. Винсент снова глядит на меня большими, недоверчивыми глазами и, кажется, потерял дар речи. Обратный переход оказывается труднее, чем путь сюда. Я снова ступаю по скользкому бревну и один раз даже чуть не упал. Но я знаю, что отступать нельзя, это – момент посева. Я зароню в сына зерно этого события, и через несколько лет, если повезет, оно даст всходы, и он навсегда избавится от части своих страхов.
Почти дойдя до берега, я все-таки оскользнулся и, упав на землю, перепачкал рубашку. Винсент смотрит испуганно, но я поднимаюсь с веселой улыбкой.
– Ничего не случилось, – киваю я на бревно. – Видишь? Все очень просто, – говорю я, хотя на самом деле сердце бешено колотится. Мне требуется отдышаться, чтобы оправиться после этого отчаянного предприятия.
А Винсент уже убежал к остальным, которые зовут нас с лужайки, потому что им не терпится играть в футбол.
– Пойдешь играть? – спрашивает он меня.
– Сейчас приду.
Я постоял на опушке под тенистыми деревьями, глядя, как они играют. Тони стоит на воротах, которые обозначены двумя свитерами. Моя дочь бьет мячом в его сторону, затем мяч перехватывает сын. Они с Марти разыгрывают хитрый двойной пас, затем он обводит Элену и бьет. Мяч врезается Тони в голень. Лиз настраивает гитару и только наблюдает за происходящим, собака брата тоже сидит в сторонке. Время от времени она подает голос, но не двигается с места. Раньше она бы наверняка кинулась за мячом, но с тех пор состарилась и стала спокойнее. Если повезет, у нее впереди еще одно или два лета, и можно будет сказать, что она прожила наполненную жизнь, в то время как другая собака много лет назад утонула здесь в реке. Все в мире приходит и уходит. Я долго не мог с этим смириться, а вот теперь могу принять с легкостью.
Обнаружив меня, дети спрашивают, собираюсь ли я наконец поиграть.
Я выхожу из леса.
– Да, – говорю я, отирая кое-где приставшую к рубашке грязь, – я готов.
Слово благодарности
За эту книгу я в первую очередь хочу поблагодарить моих родителей. Отца – за его юмор и полные любви, наводящие на мысли беседы. Маму – за ее настойчивость в трудные периоды и веру в меня.
Большую поддержку оказала мне и Урсула Баумхауэр. Какое счастье иметь такого редактора! Также благодарю Томаса Гельцля, Анну Галицию и Георга Гримма, Роджера Эберхарда, Таню Граф, Клару Юнг, Даниэля Кампу, Рональда Ренга, Мюриэль Сигварт, Веронику Вильгис, Даниэля Вимана, Анну Вибунг, Фридера Виттиха и Клауса Цезаря Церера.
Филипп Кель предоставил мне для этой книги столько времени, сколько мне понадобилось. Его доверие и неустанные труды значат для меня очень много. Громкое muchas gracias и всем другим сотрудникам издательства «Диогенес», в особенности Марио Шмуки и Рут Гейгер, которая всегда откликалась, когда что-то было нужно.
Светлой памяти Даниэля Кееля, который привел меня в свое издательство, сыграв в моей жизни важную роль стрелочника. С тех пор в ней произошло столько хорошего! За это я его никогда не забуду.
«Рондо» – это роман воспитания, но речь в нем идет не только о становлении человека, о его взрослении и постижении мира. Важное действующее лицо романа – это государство, система, проникающая в жизнь каждого, не щадящая никого.Судьба героя тесно переплетена с жизнью огромной страны, действие романа проходит через ключевые для ее истории события: смерть вождя, ХХ съезд, фестиваль молодежи, полет в космос… Казалось бы, время несется вперед, невозможно не замечать перемен, но становится ли легче дышать?Детские мечты о свободе от взрослых, о самостоятельной жизни, наконец, сбываются, но оказывается, что теперь все становится только сложнее – бесконечные собрания, необходимость вступления в партию, невозможность говорить вслух об очевидном – все это заполняет жизнь героя, не давая развернуться, отвлекая от главного.
Все события, описанные в данном пособии, происходили в действительности. Все герои абсолютно реальны. Не имело смысла их выдумывать, потому что очень часто Настоящие Герои – это обычные люди. Близкие, друзья, родные, знакомые. Мне говорили, что я справилась со своей болезнью, потому что я сильная. Нет. Я справилась, потому что сильной меня делала вера и поддержка людей. Я хочу одного: пусть эта прочитанная книга сделает вас чуточку сильнее.
"И когда он увидел как следует её шею и полные здоровые плечи, то всплеснул руками и проговорил: - Душечка!" А.П.Чехов "Душечка".
Эта книга – история о любви как столкновения двух космосов. Розовый дельфин – биологическая редкость, но, тем не менее, встречающийся в реальности индивид. Дельфин-альбинос, увидеть которого, по поверью, означает скорую необыкновенную удачу. И, как при падении звезды, здесь тоже нужно загадывать желание, и оно несомненно должно исполниться.В основе сюжета безымянный мужчина и женщина по имени Алиса, которые в один прекрасный момент, 300 лет назад, оказались практически одни на целой планете (Земля), постепенно превращающейся в мертвый бетонный шарик.
Эта книга – сборник рассказов, объединенных одним персонажем, от лица которого и ведется повествование. Ниагара – вдумчивая, ироничная, чувствительная, наблюдательная, находчивая и творческая интеллектуалка. С ней невозможно соскучиться. Яркие, неповторимые, осязаемые образы героев. Неожиданные и авантюрные повороты событий. Живой и колоритный стиль повествования. Сюжеты, написанные самой жизнью.
В книгу замечательного польского писателя Станислава Зелинского вошли рассказы, написанные им в 50—80-е годы. Мир, созданный воображением писателя, неуклюж, жесток и откровенно нелеп. Но он не возникает из ничего. Он дело рук населяющих его людей. Герои рассказов достаточно заурядны. Настораживает одно: их не удивляют те фантасмагорические и дикие происшествия, участниками или свидетелями которых они становятся. Рассказы наполнены горькими раздумьями над беспредельностью человеческой глупости и близорукости, порожденных забвением нравственных начал, безоглядным увлечением прогрессом, избавленным от уважения к человеку.