Конец лета - [104]

– В Сосалито? – переспросила Салли.

Бен рассеянно кивнул, и Салли ушла. В следующий раз она просунула голову в дверь около десяти часов.

– Ким встретится с тобой в «Морском еже» в половине первого, она просила принести макеты рекламы. У нее есть еще несколько вариантов, она их тоже захватит.

– Хорошо.

Бен рассеянно улыбнулся, посмотрел на груду бумаг на столе и вздохнул. Работы было много, и иногда Бену казалось, что она никогда не закончится. Этой зимой он добавил в свой реестр еще нескольких художников, но нельзя сказать, чтобы он был в большом восторге от их творчества. Их работы были лучшими из всего, что Бен видел, но все равно это были не шедевры, художникам было далеко до Динны Дюра. Его все еще спрашивали о Динне, и он старался что-то объяснять, говорил, что она отошла от дел. Бен снова вздохнул и с головой ушел в работу. Он вел такой образ жизни с сентября, и это почти помогало. Почти. По ночам и рано утром он не мог заставить себя не вспоминать Динну. Теперь он понимал, что она чувствовала после смерти Пилар. Он узнал это страшное чувство, сознание, что ты никогда больше не прикоснешься к любимому человеку, не обнимешь его, не услышишь его голос, никогда не рассмеешься с ним вместе, никогда ничего ему не расскажешь, не увидишь его улыбку. Бен оторвался от работы и постарался отмахнуться от нежелательных мыслей. В этом деле он в последнее время преуспел. Еще бы, ведь он тренировался целых пять месяцев.

В пятнадцать минут одиннадцатого Бен вышел из галереи. У него в запасе было ровно столько времени, сколько нужно, чтобы пересечь мост, доехать до Сосалито и припарковаться. Художник, с которым Бену предстояло встретиться, ему хотя бы нравился. Это был молодой человек с хорошо развитым чувством света и поразительным чутьем, но в целом он был далеко не так хорош, как Динна. Бен пока еще не сделал молодому художнику предложения о сотрудничестве, но уже решил, что сделает. До сих пор работы этого художника продавала галерея, расположенная неподалеку от его дома. Это была небольшая уютная галерея, в которой было представлено самое разное искусство. Когда Бен впервые увидел картины молодого художника, почтя погребенные среди прочих, получше и похуже, он сразу понял, что художник получает за свое творчество смехотворно мало. Сто семьдесят долларов – таков был его потолок. Бен бы с ходу поднял цену до двух тысяч и знал, что художник будет в восторге.

И тот действительно пришел в восторг.

– Господи! Мне надо порадовать Мари! – Художник широко улыбнулся и потряс руку Бена. – О Боже... Кажется, мы для разнообразия сможем позволить себе приличный обед.

Бен довольно рассмеялся, и оба медленно пошли к выходу. Просторная студия художника занимала половину бывшего амбара. Теперь старое здание со всех сторон обступили дома в псевдовикторианском стиле, но место все равно было приятное и очень подходящее для работы. По дороге молодой человек спросил:

– Между прочим, что сталось с той художницей, с которой вы имели дело прошлым летом? С Дюра?

«Имел дело». Интересный подбор слов. Но ведь он не знал правды, как и все остальные.

– Мы больше не выставляем ее работы, – сказал Бен очень спокойно.

Он произносил эту фразу уже сотни раз.

– Я знаю, но, может быть, вы подскажете, где она выставляется?

– Нигде. Она отошла от дел.

Бен знал свою речь назубок. Но молодой человек с сомнением покачал головой:

– Вы уверены? По-моему, это не так.

– Я уверен. Она сама мне об этом сказала, когда забирала свои работы из нашей галереи. – Однако что-то во взгляде художника насторожило Бена. – А что?

– Готов поклясться, что позавчера я видел ее картину в галерее «Чайка» – вы знаете это место, там выставлялись мои картины. Я не уверен на сто процентов, и у меня не было времени спросить, но мне показалось, что картина ее. Обнаженная натура, прекрасная работа. За нее просили какую-то совершенно смешную цену.

– Сколько?

– Вроде бы кто-то упомянул сто шестьдесят долларов. Давать такую цену за настоящий шедевр – просто преступление. Мне кажется, вам нужно взглянуть на картину, вы поймете, ее это работа или нет.

– Я так и сделаю.

Бен посмотрел на часы: была только половина двенадцатого. До ленча с Ким у него оставалось еще довольно много времени.

Мужчины снова пожали друг другу руки, затем последовал долгий обмен благодарностями и улыбками. Наконец Бен сел в машину и поехал – чуть быстрее, чем следовало ездить по такой узкой улочке. Хорошо зная, где находится галерея, он оставил машину на углу. Бен хотел просто зайти в галерею и оглядеться. Но ему не пришлось долго искать – картина Динны была выставлена у самого входа и сразу бросалась в глаза. Бен видел ее прямо с того места на тротуаре, на котором он застыл как вкопанный. Молодой художник не ошибся, это была действительно работа Динны.

Некоторое время Бен стоял в нерешительности, не зная, что предпринять, и раздумывая, войти ли внутрь. Он уже хотел было пройти мимо, но словно какая-то сила затянула его в галерею. Он должен был подойти ближе – и подошел. Бен видел, как создавалась эта картина – Динна рисовала ее у него на террасе, в начале июля. Он мысленно перенесся в прошлое лето.