Конец игры. Биография Роберта Фишера - [24]
14-летнего Бобби отвлекли от партии с его другом, учителем и ментором Джеком Коллинзом.
Можно задаться вопросом: был ли Джек Коллинз более важным учителем для Бобби, чем Кармайн Нигро? Вопрос не праздный, поскольку Бобби впоследствии заявлял, что ничему не научился у Коллинза. Скорее всего, резкое отрицание роли Коллинза объясняется холодной и неблагодарной гордостью. Джек в качестве ментора Бобби заменил Нигро после отъезда в 1956 году последнего во Флориду в год знакомства Бобби и Коллинза. Бобби никогда больше не увидит Нигро.
Коллинз был одним из искуснейших игроков США, многие годы он входил в первые 50 игроков. Нигро и близко не подходил к этому уровню. Бобби говорил, что всегда считал Нигро более другом, нежели учителем, но последним он был очень хорошим. Нигро являлся профессиональным учителем и придерживался традиционных методов обучения, в то время как Коллинз, при всем своем таланте и внимательности, использовал подход Сократа. С учениками он часто расставлял позицию и говорил: «Давайте ее посмотрим», — как он поступил с Бобби в день их первой встречи, а затем просил игрока предложить план или указать на имеющиеся возможности, что заставляло ученика думать. Он поступал так с Бобби сотни раз. Нигро и Коллинз относились к мальчику по-отцовски, но связь с последним продолжалась более пятнадцати лет. Дружба с Нигро, хотя и пришлась на период формирования личности Бобби, длилась всего пять лет.
Возвращаясь с турниров, Бобби часто заглядывал к Коллинзу, чтобы показать свои партии. Коллинз, проницательный аналитик, комментировал сделанные и не сделанные Бобби ходы. Процесс обучения шел своим чередом, но не в его традиционном понимании. Подход Коллинза заключался не в том, чтобы указывать: «Ты должен помнить этот вариант Староиндийской защиты, он гораздо сильнее примененного тобою», — скорее он полагался на «пропитывание знаниями». Вот что сказал международный мастер Джеймс Дж. Шервин из Нью-Йорка, хорошо знавший и Бобби, и Коллинза, когда впоследствии услышал об отрицании Бобби роли Коллинза в его формировании: «Полагаю, здесь проявило себя известное высокомерие; вероятно, было произнесено в момент приступа гордыни. Бобби просто не мог ничему не научиться у Коллинза. Например, Джек постоянно играл Сицилианскую защиту, — и Бобби стал ее применять. Его слова — просто способ для молодого человека произнести: “Я величайший. Никто меня ничему не учил, я получил всё от Бога”. Думаю, Джек помог Бобби в психологическом плане, повысил его боевитость, поскольку сам играл жестко и всегда стремился к победе».
Коллинз обратил внимание также на то, что отметил Нигро годом раньше: привычку Бобби мешкать при игре, некоторую его нерешительность, когда слишком много времени тратится на очевидные ходы. Чтобы помочь мальчику преодолеть эти пораженческие тенденции, Коллинз заказал в Германии часы со специальным десятисекундным таймером, и настоял на том, чтобы Бобби использовал их при игре, дабы приучить его думать и ходить быстрее.
Коллинз, со своей стороны, утверждал, что никогда не «учил» Бобби в обычном смысле слова. Он говорил, что «гении, вроде Бетховена, Леонардо да Винчи, Шекспира и Фишера рождаются из головы Зевса, они словно запрограммированы и знают до того, как их обучат». Стоит подчеркнуть, что Коллинз считал Фишера талантливым от Бога, и всё, что он мог сделать, это служить ему гидом или даже сторонним наблюдателем, ободряя талант и помогая развиваться его природным дарованиям. Он также стал ему верным другом.
Фишер, который много позднее заслужит дурную славу за свою анти-еврейскую риторику, всегда говорил, что хотя его мать была еврейкой, религиозного воспитания он не получил. Нельзя сказать наверняка, принял или нет Бобби в день (чуть раньше или позже) своего тринадцатого дня рождения 9 марта 1959 года участие в еврейском обряде Бар-мицва, читая на иврите из Торы в синагоге. Но его шахматный товарищ Карл Бюргер говорил, что когда он играл с 12-летним Бобби в парке на Рочестер-авеню в Бруклине, «мальчик что-то изучал для обряда Бар-мицва». В пользу того, что Бобби прошел обряд, говорит тот факт, что много лет спустя он отдал свои старые шахматные часы и комплект венгерскому другу Палу Бенко, гроссмейстеру. Бобби хранил их среди других вещей и сказал Бенко, что они были дарами, «полученными им на Бар-мицва».
Возможно, Бобби просто получил дары на свой день 13-летия, а сама традиционная церемония не проводилась (финансовые проблемы Регины также могли сыграть свою роль: обычно делаются небольшие взносы в течение года в оплату инструкций, которые даются мальчику 12-ти лет, чтобы подготовить его к обряду).
По достижении 13-летнего возраста Бобби реально мог ощутить себя достаточно взрослым, чтобы начать заботиться о себе самом и посчитать, что его судьба более не в чьих-то чужих руках, но в его собственных. Он стал обнаруживать признаки взросления, а применительно к шахматам — «заматерел» и стал играть более решительно.
Кривая его развития резко пошла вверх в 1956 году (ему исполнилось 13 лет). В традиционном турнире в день Поминовения он финишировал на 21-м месте. А всего лишь пять недель спустя в уик-энд 4 июля Бобби победил в юниорском чемпионате США, состоявшемся в шахматном клубе Франклина в Филадельфии. Прошло только четыре месяца со дня его рождения, как Бобби стал самым молодым мастером в истории и одним из сильнейших молодых игроков в стране.
